Д а фурманов биография

Он окончил Кинешемское реальное училище. В период с 1912 по 1914 годы был студентом филологического факультета Московского университета. В этот же период были изданы первые работы будущего писателя. В 1914 г. Там же он встречает свою будущую супругу Анну Стешенко, которая выполняла обязанности сестры милосердия, и женится на ней. До вступления в коммунистическую партию Фурманов придерживался эсерско-максималистских, а позже анархических взглядов. В гражданскую войну был назначен комиссаром знаменитой Чапаевской дивизии, а затем начальником политуправления Туркестанского фронта.

Дмитрий Фурманов

В январе 1919 г. Чапаев , с августа 1919 г. С 1921 г. Материалы из в кн. Избранная переписка с российскими корреспондентами.

Фурманов, Дмитрий Андреевич

Его отец происходил из крестьян Ростовского уезда Ярославской губернии, а мать была дочерью сапожника из города Владимира. Родители будущего писателя жили в труде и постоянной заботе о многочисленной семье. У маленького Митяя так звали Фурманова в детстве, так его называли позднее и друзья было шестеро братьев и сестер. В 1897 году Фурмановы переехали в Иваново-Вознесенск. Там Андрей Семенович в районе вокзала открыл кабак. Двенадцати лет 1903 г.

Фурманов окончил городское училище, и отец отдал его в торговую школу. С этого времени у Фурманова появляются книги-дневники со стихами, и становится ясно, что торговая школа не может его удовлетворить. Читает он все, что попадается под руку, и мы видим в его дневниках того времени выдержки из Л. Толстого, Достоевского, Григоровича, Пушкина и Лермонтова. Часто, не имея денег на папиросы и на книги, Дмитрий Фурманов пишет сочинения своим товарищам.

По окончании торговой школы в 1908 г. Любовь к поэзии проглядывает у него с ранних лет; тетрадь за тетрадью наполняет он стихами, а с 14 лет уже появляются регулярные записи всех волнующих его вопросов, и по ним можно проследить рост Фурманова.

Среди этих записей все же разбросаны стихи, обнаруживающие, кроме лирического чувства, искание ответов на волнующие большие вопросы. Мы жили в квартире дома Милова, кажется, Ивана Спиридоновича, с именем которого у меня связано воспоминание о каком-то высоком, худом и убеленном сединами старике.

У нас был кабак. Ух, как противно это слово! Когда Дмитрий Фурманов вступил на путь профессионального литератора, он обладал уже определенным литературным опытом: им было сочинено около трехсот стихотворений; его многочисленные дневниковые записи, которые могли бы составить не менее четырех-пяти томов, нередко приближаются к художественным произведениям — к очеркам и рассказам; в годы революции и гражданской войны он написал свыше ста очерков, статей, зарисовок.

Не имея материальной поддержки семьи, Дмитрий Фурманов всё же в 1912 г. Посещение первых лекций его разочаровывает, он пишет в своих записках: "Куда идти мне? Чувствую, что влечет другое, не сюда попал я. Нет удовлетворения, не могу заниматься сухими науками закона, когда все нутро тянется к поэзии, когда рифмы прут из нутра". И Фурманов переводится на словесное отделение историко-филологического факультета МГУ, который и оканчивает без государственных экзаменов в 1915 г.

В годы студенчества он был весьма стеснён в средствах. Тем не менее, не имея подчас денег на обед, он гроши откладывает для покупки книг, и та библиотека, которая осталась после его смерти, начало свое положила еще в голодные студенческие годы 1912—1915 годов.

В 1914 году он поехал братом милосердия на Первую Мировую войну. В заметках того времени, которые посылал он в столичные газеты, всегда говорилось о страдании солдат в окопах, о боях и о психологических переживаниях солдат. В 1916 г. Февральская революция сразу захватывает его и бросает на гребень вырастающей волны. Здесь и начинаются для Фурманова тяжелые переживания своей политической неопределенности. Сначала мы видим его в рядах левых эсеров, потом он организует группу максималистов, потом является лидером анархистов.

Весь этот сложный путь опять-таки с необыкновенной искренностью запечатлен в его книге "Путь к большевизму". В письмах он жаловался на идейный тупик, но тогда уже во всех его выступлениях и лекциях, а также и в работе чувствуется намечающаяся единая линия работы с большевиками: "Я не найду себе пути, не удовлетворяет меня ни одна партия, и вот только большевики прельщают меня своей цельностью, своей настойчивостью...

В это время он уже товарищ председателя местного совета рабочих депутатов; большую часть работы по организации советской власти, по агитации и пропаганде Фурманов несет на своих плечах. Тут он сталкивается вплотную с М. Фрунзе, который, как он сам пишет, сыграл огромную роль в его жизни: беседы с ним расколотили последние остатки анархических иллюзий.

В июне Фурманов уже большевик, и через неделю его назначают руководителем всей партийной жизни губернии и членом губисполкома. В 1919 году он отправился с отрядом Фрунзе на фронт, где был назначен комиссаром 25-й Чапаевской дивизии. Много и подробно этот период Фурманов отразил в своей книге "Чапаев". Весна 1920 г. В бою сильно контужен в ногу и награжден орденом Красного Знамени.

По возвращении был назначен начальником политуправления кубанской армии. В мае 1921 г. Фурманов приезжает в Москву. Сотрудничает в военных журналах, а с 1923 г. Встречается с В. Маяковским, С. Есениным, Л. Леоновым, А. Толстым, Вс. Ивановым, Ф. Гладковым и др. Образ Чапаева, нарисованный во всей сложности, - широкое обобщение противоречивых и в то же время подлинно героических свойств народа. Другое значительное произведение Фурманова - "Мятеж" 1925. В основе его - история ликвидации контрреволюционного мятежа, угрожавшего советской власти в Туркестане.

Фурманов не остановился в своем творчестве на изображении гражданской войны. Об этом говорит цикл его очерков "Морские берега" 1925. Большое место в его творчестве занимает публицистика, литературная критика. До конца своих дней Дмитрий Андреевич был полон нерастраченных сил, творческого горения, неуто-мимой жажды жизни. После короткой, но тяжелой болезни, возникшей в результате гриппа, давшего осложнение менингит , Фурманов умер 15 марта 1926 года.

Его последними словами были: "Я еще не все успел сказать, не все сделал. Мне еще так много нужно сделать". Вот что написал нарком просвещения Анатолий Луначарский на смерть Фурманова: Только общий мажорный тонус нашего движения, только тот боевой марш, в котором мы движемся вперед к победе, хотя и теряем на каждом шагу товарищей, может развеять острую тоску, навеваемую на каждого из нас расходившейся по нашим шеренгам смертью.

Беспрестанно раздается похоронный набат по какому-нибудь из товарищей. Худо то, что смерть не щадит и молодых. Я прямо с каким-то ужасом узнал о смерти Фурманова. Для меня он был олицетворением кипящей молодости, он был для меня каким-то стройным, сочным, молодым деревом в саду нашей новой культуры. Мне казалось, что он будет расти и расти, пока не вырастет в мощный дуб, вершина которого поднимется над многими прославленными вершинами литературы.

Фурманов был настоящий революционный боец. Можно ли себе представить подлинного пролетарского писателя, который в нашу революционную эпоху не принимал бы непосредственно участия в борьбе!

Но Фурманов принимал в ней самое острое участие как один из руководителей военных схваток наших со старым миром. Это не только свидетельствует о настоящем героическом сердце, но это давало ему огромный и пламенный революционный опыт. Замечательно то, что бросается в глаза в Фурманове и что опятьтаки является характернейшей чертой того образа пролетарского писателя, который носится перед нами: он был необычайно отзывчивым на всякую действительность,-- подлинный, внимательнейший реалист; он был горячий романтик, умевший без фальшивого пафоса, но необыкновенно проникновенными, полными симпатии и внутреннего волнения словами откликнуться на истинный подъем и личностей и масс.

Но ни его реализм, ни его романтизм никогда ни на минуту не заставляли его отойти от его внутреннего марксистского регулятора. Самая героическая действительность, самые хаотические впечатления не заставляют его заблудиться, не заставляют его сдаться на милость действительности, как какого-нибудь Пильняка, нет,-- он доминирует над этой действительностью и от времени до времени взглядывает на марксистский компас, с которым не разлучается, и никакая романтика никогда не заставляет его опьянеть, трезвый холодок продолжает жить в его мозгу, когда сердце его пламенеет.

Он восторгается Чапаевым и чапаевцами, но он остается большевистским комиссаром при народном герое. Вот эти-то черты Фурманова создают особенный аккорд в его произведениях. Они до такой степени аналитичны, они так умны, они такие марксистские, что некоторые близорукие люди заговаривают даже о том, будто Фурманов слишком впадает в публицистику. Рядом с этим в произведениях Фурманова есть внутренний огонь, никогда не растрачивающийся на фейерверки красноречия, но согревающий каждую строчку, иногда до каления, и всегда в них есть зоркий взгляд подлинного художника, влюбленного в природу и в людей, дорожащего каждой минутой, когда он может занести в памятную книжку или в книгу своей памяти какой-нибудь эскиз, какой-нибудь этюд с натуры.

Фурманов так серьезен, он так понимает, что его книги создаются не для развлечения, а для поучения и для ориентации, что он готов поставить их литературно-увлекательную сторону на второй план, а на первый план -- возможно более систематическое и действенное изложение интересующего его материала.

Когда народники стояли на вершине своего пафоса и своей серьезности, они создали Глеба Успенского. Мы знаем теперь, что Глеб Иванович чистил свои произведения от одного издания к другому. Но как он их чистил? Он убирал беллетристические элементы, он делал их суше, потому что ему казалось почти недостойным занимать читателя изюминками юмора и художественными блестками. Конечно, мы чужды этому аскетизму. Фурманов вовсе не хотел, так сказать, выжимать, выпаривать красоту, эмоции, жизненные образы из своих произведений.

Он просто не им в первую очередь служил, не они были его целью. Его целью была широкая ориентация -- широко говорящий одновременно и уму и сердцу рапорт о событиях; а стиль, образы, лирика, остроумие -- все это могло быть только служебными.

Однако Фурманов был и хотел быть художником. Он понимал, что в его молодых произведениях еще не достигнуто полное равновесие. Успех его книг был огромный. Они разошлись почти в 300 000 экземпляров. Редко кто из наших классиков, самых великих, может по количеству распространенных экземпляров стать рядом с Фурмановым. Стало быть, широкий народный читатель его понял и полюбил. Тем не менее Фурманов прекрасно знал, что ему надо еще много работать над собою. Одно только можно сказать: никогда Фурманов не шел к художественному эффекту путем, так сказать, облегчения своей задачи, выбрасывания в качестве балласта своих наблюдений, не стремился поднять воздушный шар своего творчества выше ценою опустошения своего багажа.

Нет, этого Фурманов не делал никогда. Он заботился о большей подъемной силе своего творчества -- и он, несомненно, к ней пришел бы.

Быть может, путь его был бы извилист, вел бы Фурманова от сравнительных неудач к сравнительным удачам, но он, конечно, пошел бы вверх.

Фурманов Дмитрий Андреевич

Именно в реальном училище Дмитрий Фурманов окончательно решил посвятить свою жизнь литературе. Последовательно участвовал в организациях социалистов-революционеров-максималистов и анархистов. Летом 1918 вступил в РКП б. В составе Иваново-Вознесенского полка убыл на фронт Гражданской войны. В дальнейшем — комиссар в 25-й стрелковой дивизии Чапаева, начальник политического управления Туркестанского фронта, уполномоченный РВСР в Семиречье, комиссар десантного отряда Е.

Пожалуйста, подождите пару секунд, идет перенаправление на сайт...

Середа Нерехтского у. Костромской губ. Фурманов Ивановской обл. Детство и юность провел в Иваново-Вознесенске. Учился в Кинешемском реальном училище 1909--12 и на филологич. Участник 1-й мировой войны; был братом милосердия. В конце 1916 вернулся в Иваново-Вознесенск, преподавал на рабочих курсах; нек-рое время был связан с эсерами, затем -- с анархистами. В период Октябрьской революции был пред. В июле 1918 вступил в Коммунистич. Фрунзе, под руководством к-рого работал в сов.

Фурманов Д.А.

В 1899 году мальчик поступил в Иваново-Вознесенское шестиклассное училище, где едва выучившись грамоте, запоем стал читать русских и иностранных классиков: Конан Дойля , Жюль Верна , Майн Рида , Вальтера Скотта , Жуковского , Пушкина , Лермонтова. Свидетелем первой революции Дмитрий стал, когда ему было всего 13 лет. Забастовка рабочих произвела на него неизгладимое впечатление. После училища он поступил в торговую школу, затем в 1909 году сдал экзамены в Кинешемское реальное училище.

Дмитрий Фурманов, автор книг «Чапаев», «Чапаев. Как Дмитрий Фурманов - Чапаев . Да потому что это не художественная книга. Биография Фурманова. Родился . Да и нужды нет что-либо добавлять и придумывать: в истории гражданской войны были такие «чудеса», что, кроме​. Настоящая фамилия Фурман. Позднее стал подписываться как Фурманов. В первых изданиях его книги «Чапаев» значился как Д. А. Фурман.

Биография[ править править код ] Отец, Андрей Михайлович Фурманов, происходил из крестьян Ярославской губернии ; мать, Евдокия Васильевна, была из семьи сапожника из Владимира. В дни своей юности Фурманов учился в Кинешемском реальном училище. И хотя он прожил в Кинешме всего около трёх лет 1909—1912 , они были важными для формирования его мировоззрения и становления характера.

Фурманов, Дмитрий Андреевич - Биография

Скачать биографию Дмитрий Андреевич Фурманов [26. Середа Нерехтского у. Костромской губернии, ныне г. Фурманов Ивановской области, - 15. Родился в крестьянской семье.

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: БукТрейлер Д.А. Фурманов "Чапаев"