Дедушка фазиль искандер краткое содержание

Звали ее Кукла. Почти каждый год на скачках она брала какие-нибудь призы. Суть чераза состоит в том, что лошадь разгоняют и заставляют скользить по мокрому полю. При этом она не должна спотыкаться и не должна прерывать скольжения. Выигрывает та, которая оставляет самый длинный след. Возможно, это состязание вызвано к жизни условиями горных дорог, где умение лошади в трудную минуту скользить, а не падать, особенно ценно. Я не буду перечислять ее стати, тем более что ничего в них не понимаю.

рассказ фазиля искандера дедушка краткое содержание

Краткое содержание некоторых рассказов, вероятно, вызовет желание ознакомиться и с остальными историями из этой книги. Керопчик, один из главных хулиганов города, перевернул латок со сладостями, принадлежавший дяде Алихану. Чик стал невольным свидетелем этой неприятной сцены. О случившемся становится известно Моте Пилипенко. Несмотря на свой юный возраст, Мотя успел совершить не одно ограбление магазина.

Краткое содержание рассказа Фазиля Искандера “Детство Чика”

Дальше: Лошадь дяди Кязыма Дедушка Мы с дедушкой на лесистом гребне горы. Жаркий летний день, но здесь тенисто, прохладно.

Земля покрыта толстым, слабо пружинящим слоем прошлогодней листвы. Тут и там разбросаны сморщенные ежики кожуры буковых орешков. Обычно они пустые, но иногда попадаются и с орешками. Вокруг, куда ни посмотришь, мощные серебряные стволы буков, редкие кряжистые каштаны. В просвете между деревьями, в дальней глубине — голубой призрак Колхидской долины, огражденной стеной моря, вернее, куском стены, потому что все остальное прикрывает лес.

Дедушка стоит на обрывистом склоне и рубит цалдой, остроносым топориком, ореховый молодняк — то ли для плетня, то ли для новых виноградных корзин.

Время от времени он забрасывает наверх подрубленные стволики, я их вытягиваю на тропу и собираю в кучу. Воздух леса пронизан беспрерывным щебетом птиц.

Голоса их только сначала кажутся пеньем, а потом начинаешь чувствовать, что они переговариваются, перекликаются, переругиваются, пересмеиваются, а то и просто перемигиваются. Иногда со стороны моря доносится какой-то случайный порыв ветра, и тогда тени на земле дробятся, расходятся, между ними пробегают солнечные пятна, а птичий щебет усиливается, словно порыв ветра стряхивает его с деревьев, как дождинки. Но все это мне скучно, неинтересно. Я стою и жду дедушку. В руке у меня его палка, самодельный посох.

Странный он какой-то, мой дедушка. Интерес к нему у меня время от времени вспыхивает, но тут же гаснет. Таинственные следы его долгой-предолгой жизни в самый тот миг, когда, как я надеюсь, они должны привести к военной тропе абрека, неожиданно сворачивают в вонючий козлиный загон или на пахотное поле.

Но что-то в нем есть такое, что вынуждает окружающих уважать его, и это уважение мешает им жить так, как они хотят, и они за это его часто ругают. Все это я вижу и улавливаю детским чутьем, хотя, конечно, объяснить и понять не могу. Сейчас мы в лесу. Он рубит ореховые прутья, а я смотрю. Рубить ему неудобно, потому что он стоит на обрывистом склоне, а заросли лесного ореха, обвитые густыми плетями ежевики, пониже, до них трудно дотянуться.

Иногда, чтобы дотянуть топорик, нужно перерубить целое проволочное заграждение ежевичных плетей. И он перерубает. Каждый раз, когда он берется за новое препятствие, мне хочется, чтобы у него не получилось. Это потому, что мне скучно и мне хочется посмотреть, что дедушка будет делать, если у него не получится. Но не только это. Я чувствую, что окружающим не хватает примеров дедушкиного посрамления.

Я чувствую, что, будь их побольше, многие, пожалуй, решились бы относиться к нему без всякого уважения, и уж тогда им ничего не мешало бы жить так, как они хотят. Я чувствую, что и мне было бы полезно иметь при себе такой примерчик, потому что дедушка и меня заставляет иногда делать что-нибудь такое, чего я не хочу делать, да и взрослым, я чувствую, если при случае бросить в копилочку такую находку, будет приятно.

Это все равно, что я подымусь до их уровня, докарабкаюсь, да еще не с голыми руками, а с похвальным примерчиком дедушкиного посрамления, зажатым в старательном кулаке. Дедушка приканчивает ближайшие заросли и теперь дотягивается до новых, но дотянуться трудно, потому что склон крутой, сыпучий и ногу негде поставить. Дедушка озирается.

Не выпуская из руки топорика, утирает пот с покрасневшего лица, неожиданно пригибается и всей пятерней левой руки ухватывается за одинокий куст рододендрона. Обхватив клешнятыми пальцами все ветки, он натягивает их в кулаке, как натягивают поводья, и теперь уверенно свешивается в сторону свежих зарослей. Небольшого роста, гибкий, сейчас он похож на ладного подростка, решившего побаловаться над обрывом. Прежде чем добраться до зарослей, ему нужно перерубить толщиной с веревку ежевичную плеть.

Я всем телом чувствую, до чего ему неудобно стоять, свесившись на одной руке и вытянутой другой, едва доставая, тюкать по упругой ежевичной плети. Топорик все время отскакивает, да и удар не тот. Перерубится… И снова тюкает топорик. Я смотрю и начинаю понимать, что в самом деле некуда ей деться.

Если б она могла куда-нибудь деться, может быть, дедушка и не угнался бы за ней. А так ей некуда деться. А раз некуда деться, он так и будет ее рубить целый день, а то и два, а то и больше. Мне представляется, как я ему сюда ношу обед, ужин, завтрак, а он все рубит и рубит, потому что деться-то ей некуда.

И ежевичная плеть, кажется, тоже начинает понимать, что она напрасно сопротивлялась. С каждым ударом она все меньше и меньше пружинит, все безвольней опадает под топориком, следы от лезвия все глубже входят в нее. Сейчас она распадется. А дедушка все рубит и рубит. Теперь я надеюсь, что дедушка, не рассчитав последнего удара, шлепнется сам или хотя бы врежет лезвие топорика в каменистую землю.

Но плеть распадается, дедушка не падает сам и топорик успевает остановить. Мне скучно, а тут еще комары заедают. Я босой и в коротких штанах, так что они мне все ноги обкусали. Время от времени я до крови расчесываю укусы или бью по ногам хлесткой веткой ореха. Ветка обжигает ноги. Я хлещу и хлещу их с каким-то остервенелым наслаждением. Потом я забываюсь и начинаю выслеживать отдельных комаров. Вот один сел мне на руку. Слегка поерзал, прилаживаясь к местности, высунул хоботок и стал просовывать его между порами.

Хоботок сначала даже слегка загнулся -видно, не туда попал, но потом дошел до крови и тоненькой болью притронулся к ней. И вот он сидит на моей руке и посасывает мою кровь, а я все терплю, сдерживаю раздражение и смотрю, как постепенно у него живот розовеет от моей крови, раздувается, раздувается и делается багровым. Но вот он с трудом вытаскивает свой хоботок, растопыривает крылья, словно сыто потягивается, готовясь улететь, но тут я его — хлоп! На месте зудящей боли кровавое пятнышко.

Вот он, сладостный бальзам мести! Я размазываю, я втираю труп врага в рану, нанесенную им. Но иногда, стараясь сделать бальзам мести еще сладостней, я слишком запаздываю с ударом, и комар преспокойно улетает.

И тогда в ярости я хватаю ветку и изо всех сил нахлестываю свои ноги — пропадите вы пропадом, паразиты! Дедушка замечает, как я отбиваюсь от комаров, и я чувствую, что на губах у него промелькнула презрительная усмешка.

Тот сопротивляется, гнется, путается ветками в колючках ежевики. Видит — тот лежит в постели. И ушел. И снова застучал топориком. Ну что ты ему скажешь? Ну хорошо, думаю я, я знаю, что раньше в наших краях бывала такая лихорадка, что люди от нее часто умирали. Но почему человек, которому прострелили ногу, не может полежать в постели, пока у него рана не заживет? Этого я никак не могу понять. Может, этот самый Аслан знаменитый абрек и ему что градина по голове, что пуля — один черт.

Он был хороший хозяин, а не какой-то там абрек. И снова затюкал топориком. Опять какая-то ерунда получается. По-дедушкиному выходит, что абрек, то есть герой и мститель, хуже какого-то хозяйчика. Нагрянуло шесть человек. Три дня их кормили, поили. Прятались в табачном сарае.

А на четвертую ночь ушли и сарай сожгли. А ты видел?! А почему? Потому что живем на самом отшибе. Вот они к нам и приходили. А по нашим обычаям нельзя не впустить человека, если он просится к тебе в дом. А не впустишь, будет еще хуже — или тебя пристрелит, или скотину уведет. Так что выходит -лучше абрека впускать в дом, чем не впускать. Да разве такое скроешь? Но одно дело узнать, а другое дело об этом на сходке говорить.

Это, по-нашему, считалось предательством. А в наши времена доносчик себе курдюк недолго отращивал. Но если старшина говорит об этом на сходке, по закону считается, что он знает и должен наказать. Вот и выходит, что он доносчик и донес самому себе.

Фазиль Искандер - Дедушка

Запретный плод Краткое содержание Искандер Запретный плод для читательского дневника У каждого человека в жизни были и будут искушения какие-либо. Искушения бывают самые разные. И не всегда это — что-то такое, что является абсолютно для всех искушением. Для каждого — это свое.

Фазиль Искандер «Дедушка»

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку. Вы автор? Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия. Напишите нам , и мы в срочном порядке примем меры. Как получить книгу?

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Мученики СЦЕНЫ. Фазиль Искандер

Путь из варяг в греки скачать fb2

.

Фазиль Искандер «Дедушка». Всё о книге: оценки, отзывы, издания, переводы, где купить и читать. Фазиль Искандер, книга Дедушка – аннотация, рейтинг, вся информация о книге на Альдебаране. Отзывы. Похожие книги. Видео. Переходите и. Первое дело / / Искандер Фазиль - краткое содержание и все издания. . и «Дедушка»).. материаловедение учебник читать бузов · сочинение на.

.

Краткое содержание Искандер Запретный плод для читательского дневника

.

Краткое содержание рассказов Фазиля Искандера

.

Книги автора Фазиль Искандер

.

Пожалуйста, подождите пару секунд, идет перенаправление на сайт...

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Фазиль Искандер. Рассказ о море. Аудиозапись.