Как я стал писателем брифли

В этом рассказе Иван Шмелев делиться воспоминаниями о своем творческом пути. Рассказчик считает, что он всегда был писателем. Няня журила мальчика, что он так много болтает, сравнивала его с балаболкой. Удивлялась, как это язык у мальчика не болит от постоянных разговоров. А рассказчик был впечатлительным ребенком. И многие воспоминания детства запечатлелись в его памяти на долгое время.

Биография Шмелева

Повествование ведется от первого лица. Рассказчик описывает события периода Гражданской войны в России. Утро Августовское утро в Крыму выдалось солнечным, однако это не радует рассказчика. Нужно вставать с постели, одеваться в тряпье и думать о хлебе насущном. Автор долго не может вспомнить, какой сегодня день, поскольку в нынешней ситуации это кажется абсолютно бессмысленным.

Шмелев мой марс краткое содержание

Расcказ 1895 Вышло это так просто и неторжественно, что я и не заметил. Можно сказать, вышло непредумышленно. Помнится, нянька, бывало, говорила: — И с чего ты такая балаболка? Мелет-мелет невесть чего... Живы во мне доныне картинки детства, обрывки, миги. Вспомнится вдруг игрушка, кубик с ободранной картинкой, складная азбучка с буквой, похожей на топорик или жука, солнечный луч на стенке, дрожащий зайчиком...

Ветка живой березки, выросшей вдруг в кроватке у образка, зеленой такой, чудесной. Краска на дудочке из жести, расписанной ярко розами, запах и вкус ее, смешанный с вкусом крови от расцарапанной острым краем губки, черные тараканы на полу, собравшиеся залезть ко мне, запах кастрюльки с кашкой... Они у меня мои. На дворе были плотники и доски. Живые, большие плотники, с лохматыми головами, и тоже живые доски. Все казалось живым, моим. Живая была метла, — бегала по двору за пылью, мерзла в снегу и даже плакала.

И половая щетка была живая, похожая на кота на палке. Я утешал ее, гладил ее волосики. Все казалось живым, все мне рассказывало сказки, — о, какие чудесные! В третьем, кажется, классе я увлекся романами Жюля Верна и написал — длинное и в стихах! Помню пустынный зал, иконостас у окон, в углу налево, шестая моя гимназия! По решению педагогического совета... Долго рассказывать о первых моих шагах. Расцвел я пышно на сочинениях.

С пятого класса я до того развился, что к описанию храма Христа Спасителя как-то приплел... Баталин вызвал меня под кафедру и, потрясая тетрадкой, начал пилить со свистом: - Ссто-с такое?! Напрасно сситаете книзки, не вклюсенные в усенисескую библиотеку!

У нас есть Пускин, Лермонтов, Дерзавин... Сто такой и кто такой... Вам дана тема о храме Христа Спасителя, по плану... Было бы на четверку, но я вам ставлю три с минусом. И во-вторых, был Смайс, а не Смальс, что значит - свиное сало! И никакого отношения он, как и ваш Надсон, — он говорил, ударяя на первый слог, — ко храму Христа Спасителя не имели!

Три с минусом! Ступайте и задумайтесь. Я взял тетрадку и попробовал отстоять свое: - Но это, Николай Иваныч... Николай Иваныч потянул строго носом, отчего его рыжие усы поднялись и показались зубки, а зеленоватые и холодные глаза так уставились на меня, с таким выражением усмешки и даже холодного презрения, что во мне все похолодело. Все мы знали, что это — его улыбка: так улыбается лисица, перегрызая горлышко петушку.

Он перечеркнул три с минусом и нанес сокрушительный удар — колом! Я получил кол и — оскорбление. С тех пор я возненавидел и Надсона и философию. Этот кол испортил мне пересадку и средний балл, и меня не допустили к экзаменам: я остался на второй год.

Но все это было к лучшему. Я попал к другому словеснику, к незабвенному Федору Владимировичу Цветаеву. И получил у него свободу: пиши как хочешь! Господи, да какой же Пушкин!

Даже Данилка, прозванный Сатаной, и тот проникнется чувством. Имел он песен дивный дар И голос, шуму вод подобный, — певуче читал Цветаев, и мне казалось, что — для себя. Притчу о талантах... С ним, единственным из наставников, поменялись мы на прощанье карточками. Хоронили его — я плакал. И до сего дня — он в сердце.

Случилось это, когда я кончил гимназию. Лето перед восьмым классом я провел на глухой речушке, на рыбной ловле. Попал на омут, у старой мельницы. Жил там глухой старик, мельница не работала.

Как-то на ранней зорьке, ловя подлещиков, я тревожно почувствовал — что-то во мне забилось, заспешило, дышать мешало. Мелькнуло что-то неясное. И — прошло. До глубокого сентября я ловил окуней, подлещиков. В ту осень была холера, и ученье было отложено. Что-то — не приходило. И вдруг, в самую подготовку на аттестат зрелости, среди упражнений с Гомером, Софоклом, Цезарем, Вергилием, Овидием Назоном... Не Овидий ли натолкнул меня?

Я увидел мой омут, мельницу, разрытую плотину, глинистые обрывы, рябины, осыпанные кистями ягод, деда... Помню, — я отшвырнул все книги, задохнулся... Правил и переписывал, — и правил. Переписывал отчетливо и крупно. Оно явилось само, само очертилось в воздухе, зелено-красное, как рябина — там. Дрожащей рукой я вывел: У мельницы. Это было мартовским вечером 1894 года. Вокруг рос молодой, густой осинник, и его серые стволики стояли передо мною, закрывая шумевшую неподалеку речку.

С треском я пробирался чащей, спотыкался на остренькие пеньки осинового сухостоя, получал неожиданные удары гибких веток... Я сделал себя свидетелем развязки, так ярко, казалось, сделал, что поверил собственной выдумке. Но что же дальше?

Литераторов я совсем не знал. В семье и среди знакомых было мало людей интеллигентных. Не с кем мне было посоветоваться: почему-то и стыдно было. Сказать по правде, я считал себя выше этого. Буквы были — славянские? Об этом журнале я ничего не знал. Не сказал никому ни слова. Помню, прямо с уроков, с ранцем, в тяжелом ватном пальто, сильно повыгоревшем и пузырившемся к полам, — я его все донашивал, поджидая студенческого, чудесного!

Там скучно крякнуло. Сердце во мне упало: крякнуло будто строго?.. Швейцар медленно шел ко мне. Чудесный был швейцар, с усами, бравый! Я сорвался с диванчика и, как был, — в грязных, тяжелых ботинках, с тяжелым ранцем, ремни которого волоклись со звоном, — все вдруг отяжелело! Огромный, очень высокий кабинет, огромные шкафы с книгами, огромный письменный стол, исполинская над ним пальма, груды бумаг и книг, а за столом, широкий, красивый, грузный и строгий — так показалось мне, — господин, профессор, с седеющими по плечам кудрями.

Это был сам редактор, приват-доцент Московского университета Анатолий Александров. Он встретил меня мягко, но с усмешкой, хотя и ласково: Ага, принесли рассказ?.. А в каком вы классе? Ну, что же... Многонько написали... Я зашел в самый разгар экзаменов. Я не заглянул. Я уже стал студентом. Другое пришло и захватило — не писанье. О рассказе я позабыл, не верил.

Уже юным студентом вошел я в чудесный кабинет. Редактор учтиво встал и через стол протянул мне руку, улыбаясь. Поздравляю вас, ваш рассказ мне понравился.

Краткое содержание Шмелев Как я стал писателем для читательского дневника

Вам дана тема о храме Христа Спасителя, по плану. Очень смирный, когда спит на коврике, под вешалкой. А сейчас подойдет к воротам и начнет выпирать калитку. Кто ещё так передал отчаяние и всеобщую гибель первых советских лет, военного коммунизма?

Краткое содержание Шмелёв Как я стал писателем

Расcказ 1895 Вышло это так просто и неторжественно, что я и не заметил. Можно сказать, вышло непредумышленно. Помнится, нянька, бывало, говорила: — И с чего ты такая балаболка? Мелет-мелет невесть чего... Живы во мне доныне картинки детства, обрывки, миги. Вспомнится вдруг игрушка, кубик с ободранной картинкой, складная азбучка с буквой, похожей на топорик или жука, солнечный луч на стенке, дрожащий зайчиком... Ветка живой березки, выросшей вдруг в кроватке у образка, зеленой такой, чудесной. Краска на дудочке из жести, расписанной ярко розами, запах и вкус ее, смешанный с вкусом крови от расцарапанной острым краем губки, черные тараканы на полу, собравшиеся залезть ко мне, запах кастрюльки с кашкой...

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Литература 8 класс (Урок№21 - Иван Сергеевич Шмелёв. «Как я стал писателем».)

Как я стал писателем, Шмелев: краткое содержание, анализ

Мальчик наблюдал за явлениями природы, растениями, животными. С ранних лет он не только размышлял обо всем, что происходит вокруг, но и имел обыкновение озвучивать свои мысли. Впрочем, словоохотливость служила причиной многих бед. Критика Баталина О литературной деятельности, еще будучи гимназистом, мечтал Иван Шмелев.

Елена Кондратьева Мастер () Машенька, то есть, ты хочешь сказать, что тебе лень или не досуг прочитать рассказ и биографию. Но есть и светлые, оптимистические произведения. Одно из них – рассказ «​Как я стал писателем», Шмелев. Краткое содержание представлено в статье​. Он стал ничей, как эта заброшенная дача и все на полуострове. . Получив свободу, писатель стал разгуливать по Крыму, работать за полфунта хлеба​.

Как я стал писателем Краткое содержание Шмелев Как я стал писателем для читательского дневника Данное произведение Шмелева можно назвать автобиографичным. В нем автор повествует читателям о том, каким образом взял свое начало его дар писателя. Причем вся эта информация представляется совершенно ненавязчиво в форме рассказа, что делает изучение данного материала еще более интересным.

Как я стал писателем

.

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Как я стал писателем. Иван Шмелёв