Сонечка, откуда - при вашей безумной жизни - не спите, не едите, плачете, любите - у вас этот румянец? - О, Марина! Да ведь это же - из последних сил. «Повесть о Сонечке» рассказывает о самом романтическом периоде в биографии Марины Цветаевой — о её московской жизни в — гг. в.
Несколько — студийцев. Потом я от них отделюсь. Все думают — играть. Только — вы. Здесь — не жизнь. Мне здесь — не жизнь.
Сонечка Голлидэй - муза Марины Цветаевой. Часть 1
В школьные годы я обожала стихотворения Марины Цветаевой, многие из них до сих пор помню наизусть, но проза Цветаевой всё же прошла как-то мимо, а это нужно исправлять! Ведь это такое восхитительное и необычное чтение. Интересно и то, как я с возрастом начинаю вычитывать из давно знакомых и любимых мною авторов что-то совершенно новое, тайное и сокрытое мне ранее. Как мне кажется, довольно-таки немногие люди из простых обывателей знают о том, что у Марины Цветаевой была не одна подобная любовь к женщинам с одинаковым именем, а целых две. Не только Соня Парнок, но и Сонечка Голлидэй.Пожалуйста, подождите пару секунд, идет перенаправление на сайт...
Несколько — студийцев. Потом я от них отделюсь. Все думают — играть. Только — вы. Здесь — не жизнь. Мне здесь — не жизнь. Я не могу играть жизнь, когда другие — живут. Играть, когда другие — умирают. Я не актер. И вечер прошел — как всегда. И прошел — как всегда, всякий.
И, поняв, смущенно: — Ах, вы об этом… И уже-твердо. Возьмите его! Я с первой минуты хотел вам его подарить, и с тех пор — чуть ли не каждую нашу встречу, но все — чего-то — ждал. Теперь оно настало. Это не подарок, М. Это, кажется, первое кольцо, которое мне дарят, всегда — я, и сняла и держу если я до сих пор вам не подарила — этого, то только потому, что уже дарила и Ю. Я не хотела, я не могла, чтобы вы этим — как-то — стали в ряд.
Теперь могу сказать. Прямо смеясь — сгорал от зависти! Нет, М. Любуясь: — И щиток — пустой. Для имени. Я так привык его видеть на вашей руке, что теперь моя собственная мне будет казаться вашей.
Держа на отлете. Шутим, шутим, а тоска все растет, растет… — Володя, знаете, для чего существуют поэты? Для того, чтобы не стыдно было говорить — самые большие вещи: И сохранят всегда мои дороги — Твою печать. Стоим под моими тополями, когда-то еле-зелеными, сейчас — серебряными, и до того серебряными, что ни веток, ни ствола не видно. Да что же это такое? Да вы же совсем не черный! Вы же — русый! Всего меня, а не только презрительный жест к волосам — это!
Вот я уже оказался — русым, а завтра бы оказался — скучным. Может быть — хорошо, что я еду? Не выводите меня из себя, из моего последнего с вами терпения, из нашего последнего с вами терпения! Потому что сами не обрадуетесь — и еще, может быть, не уедете! У меня полон рот, понимаете, полон рот — и я сейчас всем этим — задохнусь! Сидим теперь в той чердачной комнате, откуда Аля лезла мне навстречу на крышу. У меня к тебе просьба: почитай мне мамины стихи!
Прибегает с малиновой книжкой, которая у нее в кухне под подушкой. Серый ослик твой ступает прямо, Не страшны ему ни бездна, ни река… Милая Рождественская Дама, Увези меня с собою в облака! Марка Твена — замечательную. Раскрываю: надпись. Не читая — закрываю. Теперь у вас — весь мой арсенал — весь мой музей — и вся моя библиотека. Я — чист. Алин голос. Чтобы он читал в вагоне, если уж очень будут ругаться солдаты. Чтобы он им читал, потому что они тогда от удивления усмирятся, а потом заснут.
Потому что деревенские, от стихов, всегда засыпают. Я, когда Наде читала стихи, она всегда спала. Володя, целуя ручку и в ней книжку: — Я не с солдатами еду, Алечка, а с сумасшедшими, говорят — тихими, но сейчас тихих нет, сейчас — все буйные.
Ну, они уж от Марининых стихов — не заснут! Это — наши прощальные голоса. Мне уже идти нужно. Садимся в ряд, на узкий диван красного дерева. Аля вслух молится: — Дай, Господи, Володе счастливо доехать и найти на Юге то, что ищет.
И потом вернуться в Москву — на белом коне. И чтобы мы еще были живы, и чтобы наш дом еще стоял. Крестимся, встаем, сходим по узкой мезонинной лестнице в вечную тьму коридора. На мое извечное движение — идти с ним дальше: — Не провожайте дальше.
Трудно будет идти. Последняя минута. Скажу или нет? Скажет или — Просто, как если бы всю жизнь только это и делал, обнимает меня за голову, прижимает к груди, целует в голову, целует в лоб, целует в губы. Отступил: уже за порогом. И через порог, уже без руки: — Прощайте, Марина и гору глотнув — Ивановна.
Желаю, чтобы в вагоне не было душно, чтобы вас там кормили, хорошо обращались, никто к вам не приставал бы, дали бы вам открытое окно. Хочу, чтобы вся дорога была так хороша и восторженна, как раньше. Вы уезжаете, наш последний настоящий друг. Я сейчас подняла голову и была готова заплакать. Я очень грущу. Вы последний по-настоящему любили нас, были так нежны с нами, так хорошо слушали стихи.
У вас есть Маринина детская книга. Вы ее будете читать и вспоминать, как читала вам — я. Скоро опять кто-нибудь поедет в Киев и мы опять вам напишем письма. Мне кажется неправдой, что скоро вас не будет. О, Господи! Эти вагоны не подожгут, потому что все пассажиры невинные. Постарайтесь быть незаметным и придумайте себе хорошую болезнь.
Может случиться ужасно… Эти напутственные Алины ужасы — не уцелели, потому что тут же послышался Володин прощальный стук, и письма ее себе в тетрадку я допереписать не успела.
Думаю, что следовало описание водворения Володи на Киевском вокзале из сумасшедшего вагона — в фургон, как самого опасного из сумасшедших. Письмо кончалось: — Твердо надеюсь, что мы с вами еще встретимся. Этой верой буду жить. Потом началось — молчание. Стук в дверь. Открываю — Сонечка. Удар — такой силы, что еле устаиваю на ногах. У меня только час… У меня с вами только час.
Я только что приехала и сейчас опять уезжаю… У нас с вами только час! Я только для вас приехала. Только час! Сонечка: — Я — Софья Евгеньевна Голлидэй, мне вам нужно сказать два слова. Отец и сын покорно сворачивают обратно вверх. Стоим все на лестничной площадке. Как вы можете так эксплуатировать женщину, одну, без мужа, с двумя маленькими детьми?! Точно вы от этого чище! Вы продаете ее часы и не даете ей денег!
Вы в ее комнате, где ее книги и тетради, развешиваете свое поганое грязное белье!
Марина Цветаева "Повесть о Сонечке". Монолог.
И, наконец — герой из лицедеев — От слова бытие Все имена забывший — Алексеев: Забывший и свое! Родное триединство!.. Так Цветаева определила стержень своих отношений с Володей Алексеевым. Юра 3.
Марина Цветаева: Повесть о Сонечке
.
ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Марина Цветаева "Повесть о Сонечке", монолог«Моя маленькая…»: Сонечка Голлидэй
.
Перед самым его уходом, но еще в комнате - уже почти светлой: Марина Ивановна, вам всегда нравился мой перстень. Возьмите его! Я с первой. Это было женское существо, — писала Марина Цветаева, — которое я больше всего на свете любила. Это просто была любовь — в. Читать бесплатно онлайн книгу «Повесть о Сонечке» полностью, автор Марина Цветаева ISBN: , в электронной библиотеке boutique-dart.ru
.
Вы точно человек?
.
.
.
.
.
ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Повесть о Сонечке Цветаева Марина аудиокнига читает Эра Зиганшина
А где у вас логика?
Специально зарегистрировался, чтобы поучаствовать в обсуждении.
Опа'
Готов дискутировать по теме?
Я думаю, что это — заблуждение. Могу доказать.