«Что де́лать?» (Из рассказов о новых людях) — роман русского философа, журналиста и литературного критика Николая Чернышевского, написанный в декабре — апреле гг., Чернышевский писал роман, находясь в одиночной камере Алексеевского равелина Петропавловской крепости, с 14. Свой знаменитый роман Николай Гаврилович Чернышевский написал в годах в тюрьме. Что делать? автора Николай Чернышевский.
Старше 11 лет Чернышевский Николай Гаврилович был очень неординарным человеком своего времени. Выходец из очень религиозной семьи, где предки и по отцу, и по матери, служили в церкви, он, не ограничивался классическим подходом "рая на небесах" и искал возможности улучшить жизнь человека на земле, а именно человека в России. Для этого он и написал роман "Что делать? Сам Чернышевский за свои прогрессивные взгляды пострадал и более 20 лет провел под следствием, в тюрьмах, каторгах и ссылках. Поэтому уж поверьте, не просто так мы его изучали в школе - он действительно был революционером своего времени. Связано это было с тем, что он, как видно из его романа, перед собой ставил два глобальных вопроса. Первый: - женщина и ее права и возможности, а также необходимость людей подходить друг другу по характеру и темпераменту; Второй: - обустройство общества в целом этому служат сны Веры Павловны.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Политическая тюрьма Алексевского равелина Петропавловской крепости, 1870-е гг. Это издание опирается на такие источники текста: Что делать? Из рассказов о новых людях. Что делать? Черновая редакция. ЦГАЛИ, ф. Копия М.Николай чернышевский роман что делать. Что делать? (роман)
Дважды ссыльного Чернышевского. Первую, прижизненную, двадцатилетнюю ссылку он провел в Сибири. После гражданской казни у столба. Потом был реабилитирован на весь советский период. И не было человека в нашей стране, который бы не знал четверного сна Веры Павловны. Но вот Советский Союз закончился, его признали исторической ошибкой. Советских руководителей — злодеями. И бедный Чернышевский, любимый писатель Ленина, опять отправился в ссылку.
В прямом и переносном смысле. Его роман изъяли из школьной программы. Портрет сняли. А книжки отнесли на помойку или куда-нибудь — прочь из дома. Моя семья — не исключение. Я пишу эти строки на даче. И — Чернышевский. В пяти томах. Компанию им составляет серый 12-томник Драйзера и собрание Ромена Роллана. Родителей понять можно. На них в конце 80-х годов свалилась запрещенная, эмигрантская литература: Набоков, Пастернак.
Солженицын, в конце концов. Иван Ильин и Маркиз де Сад. Все так интересно. Нужно освобождать полку. Ленину и Чернышевскому указали на дверь. Но время идет. И вот вырос я. Так что Чернышевского не знал. Соответственно, предубеждения не имел. И сейчас мне хотелось его реабилитировать. Почему-то мне было его жалко. Чувствовалась несправедливость.
Точнее, это не совсем литература. Это социально-политическая программа, облаченная в литературу, притворившаяся литературой. Герои романа лишь отдаленно напоминают людей. Ну и что? Такой это театр. Вот так. И не стоит искать литературу там, где ее нет. А изложена она в форме романа только потому, что романы читают много народу, а трактаты никто не читает.
Такая военная хитрость. Чернышевский хотел проповедовать массам. Вот и написал роман. И не прогадал. Его задумка осуществилась с блеском. Потому что люди искали в нем не красот, а программы. И находили. Этот роман дает нам интересную тему для размышлений об отношениях теории и литературы. Может ли чистая теория, конкретная программа действий, стать литературой? Если бы диалоги не были в нем такими книжными, язык — сухим, если бы была в нем природа и естественность?.. Я думаю, шедевра бы не получилось.
Даже если бы ножки Веры Павловны описывал сам А. А для изображения Петербурга пригласили бы Н. Не получился бы шедевр. И вот почему. Любая теория — это сетка представлений, которая набрасывается на действительность. Как рыболовная сеть покрывает лишь часть палубы корабля или часть берега , так и теория объясняет лишь часть явлений. Все, оставшееся за границами этой сетки представлений, теория игнорирует. Или объявляет заблуждением. Теория сводит многообразие жизни к какому-нибудь одному или нескольким факторам, а жизнь никак не хочет к ним сводиться.
Одним словом, жизнь богаче схем, и всем большим писателям удается показать именно многообразие мира, противоречивость человеческой натуры. Если же делать роман из теории, литературы не получается даже при наличии изобразительной мощи. Все равно герои будут казаться куклами с деревянными ртами. Скажу, что слышал в лекции одного филолога.
Он говорил, что русские писатели философского направления он относил к ним Толстого и Достоевского в познании мира утверждали приоритет интуитивного над рациональным. Чем логичней та или иная схема, тем скорее она окажется ложной. Чем разумней герой, тем быстрее он станет отрицательным.
Разумный у Толстого Сперанский. Разумный у Достоевского Раскольников и Петр Верховенский. И противоречивый персонаж, выламывающийся из теории, кажется читателю живым и настоящим. Конечно, Чернышевский это понимал. Пытался показать, что они отнюдь не статичны. Они меняются. Представьте себе человечка, вырезанного из картона. Одна сторона покрашена у него в белый цвет, а другая — в черный. Если показывать людям одну сторону, а потом другую, можно сказать, что он меняется.
Но он остается одномерным. И картонным. Так с Лопуховым, Кирсановым, Верой Павловной и всеми остальными. И не потому, что Чернышевский — бездарность. А потому что его герои высказывают и олицетворяют идеи, предназначенные для применения.
И тысячи реальных девушек и молодых людей подражали Вере Павловне, Кирсанову и Рахметову. А Мышкин, интересно, стал моделью для подражания? Хоть для одного человека? Кстати, Достоевский был отличным острым публицистом. Даже примитивны. Но когда Достоевский садился писать роман, в него вселялся непредсказуемый гений, который буйствовал, ухал куда-то в дебри бессознательного, летал в космос, порождал ереси, славил Бога, бился в духовидческих припадках, прозревал будущее и, помимо всего, хохотал над узостью политических идей Достоевского.
Опасным бесом в кучке бесов. Достоевский-писатель поднимался на уровень обобщения, который не снился приземленному Достоевскому-публицисту. А Чернышевский всегда был только публицистом. Я слушал книгу и получал удовольствие. Они мне напоминали некоторых студентов философского факультета, виденных мною, гордых аутсайдеров, про которых говорят: весь в себе.
Они отличались тем, что сами придумывали для себя правила жизни и им следовали. Какими бы чудными ни были эти правила: маниакально читать по 200 страниц философского текста в день несмотря ни на что или растить бороду до пояса.
Их считали фриками, но мало кто мог позволить себе такую степень свободы от общественного мнения. И мало, кто имел такую волю. Я завидовал таким. Кирсанов, Лопухов, Рахметов казались мне крутыми ребятами, которые не боятся сами придумать свою жизнь.
Однако в какой-то момент я понял, что мне в них не нравится. У Чернышевского, как повествователя, и у его героев часто прорывается откровенное самолюбование.
Что делать?
В 1867 году роман был опубликован отдельной книгой в Женеве на русском языке русскими эмигрантами, затем был переведён на польский, сербский, венгерский, французский, английский, немецкий, итальянский, шведский и голландский языки. Всего имело место пять заграничных русских переизданий последнее - 1898. В советское время также на финский и таджикский фарси. В 1906 году роман был впервые напечатан в России отдельным изданием.
Пожалуйста, подождите пару секунд, идет перенаправление на сайт...
Дважды ссыльного Чернышевского. Первую, прижизненную, двадцатилетнюю ссылку он провел в Сибири. После гражданской казни у столба. Потом был реабилитирован на весь советский период. И не было человека в нашей стране, который бы не знал четверного сна Веры Павловны. Но вот Советский Союз закончился, его признали исторической ошибкой. Советских руководителей — злодеями. И бедный Чернышевский, любимый писатель Ленина, опять отправился в ссылку. В прямом и переносном смысле. Его роман изъяли из школьной программы.
Что делать? (роман)
.
Николай Чернышевский Что делать? Краткое содержание романа . имеет простой человек, отчасти — из желания воспитать свой характер. Пользователь • • задал вопрос в категории Психология. Вопрос: В древнейшем самурайском кодексе “Путь воина” подробно перечисляется все, что должен был делать японский воин. А что ему.
.
Где Николай Чернышевский написал свой роман "Что делать?"?
.
.
.
.
.
ВИДЕО ПО ТЕМЕ: "Что делать?" - Чернышевский
Бесподобный топик, мне интересно ))))
В этом что-то есть и мне нравится эта идея, я полностью с Вами согласен.
Это мне не совсем подходит. Кто еще, что может подсказать?
Я считаю, что Вы не правы. Я уверен. Пишите мне в PM.