Мандельштам символист или акмеист

Наследие символизма и акмеизм 1 При огромном эмоциональном волнении, связанном с произведениями искусства, желательно, чтобы разговоры об искусстве отличались величайшей сдержанностью. Для огромного большинства произведение искусства соблазнительно, лишь поскольку в нем просвечивает мироощущение художника. Между тем мироощущение для художника орудие и средство, как молоток в руках каменщика, и единственно реальное — это само произведение. Существовать — высшее самолюбие художника. Он не хочет другого рая, кроме бытия, и когда ему говорят о действительности, он только горько усмехается, потому что знает бесконечно более убедительную действительность искусства. Зрелище математика, не задумываясь возводящего в квадрат какое-нибудь десятизначное число, наполняет нас некоторым удивлением. Но слишком часто мы упускаем из виду, что поэт возводит явление в десятизначную степень, и скромная внешность произведения искусства нередко обманывает нас относительно чудовищно-уплотненной реальности, которой оно обладает.

Вы точно человек?

Акмеизм в русской литературе в начале ХХ века Перечень вопросов, рассматриваемых в теме: Творчество представителей течения; Художественные особенности и способы лирического самовыражения акмеистов Глоссарий Акмеизм — это одно из модернистских направлений русской поэзии, которое сформировалось в начале ХХ века как искусство совершенно точных и взвешенных слов. Метафора — оборот речи, состоящий в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основе аналогии, сходства, сравнения. Сравнение — слово или выражение, содержащее уподобление одного предмета другому. Эпитет — в поэтике: определение, прибавляемое к названию предмета для большей изобразительности. Эпоха — это общность мировоззрения, образа жизни, идей, представления о мире. Список литературы Основная литература по теме урока 1. Журавлёв В.

Утро акмеизма

Наследие символизма и акмеизм 1 При огромном эмоциональном волнении, связанном с произведениями искусства, желательно, чтобы разговоры об искусстве отличались величайшей сдержанностью.

Для огромного большинства произведение искусства соблазнительно, лишь поскольку в нем просвечивает мироощущение художника. Между тем мироощущение для художника орудие и средство, как молоток в руках каменщика, и единственно реальное — это само произведение. Существовать — высшее самолюбие художника. Он не хочет другого рая, кроме бытия, и когда ему говорят о действительности, он только горько усмехается, потому что знает бесконечно более убедительную действительность искусства.

Зрелище математика, не задумываясь возводящего в квадрат какое-нибудь десятизначное число, наполняет нас некоторым удивлением.

Но слишком часто мы упускаем из виду, что поэт возводит явление в десятизначную степень, и скромная внешность произведения искусства нередко обманывает нас относительно чудовищно-уплотненной реальности, которой оно обладает.

Это реальность в поэзии — слово как таковое. Сейчас, например, излагая свою мысль по возможности в точной, но отнюдь не поэтической форме, я говорю, в сущности, сознанием а не словом.

Глухонемые отлично понимают друг друга, и железнодорожные семафоры выполняют весьма сложное назначение, не прибегая к помощи слова.

Таким образом, если смысл считать содержанием, все остальное, что есть в слове, приходится считать простым механическим привеском, только затрудняющим быструю передачу мысли. Постепенно, один за другим, все элементы слова втягивались в понятие формы, только сознательный смысл, Логос, до сих пор ошибочно и произвольно почитается содержанием.

От этого ненужного почета Логос только проигрывает. Логос требует только равноправия с другими элементами слова. Футурист, не справившись с сознательным смыслом как с материалом творчества, легкомысленно выбросил его за борт и, по существу, повторил грубую ошибку своих предшественников. Для акмеистов сознательный смысл слова, Логос, такая же прекрасная форма, как музыка для символистов. И, если у футуристов слово как таковое еще ползает на четвереньках, в акмеизме оно впервые принимает более достойное вертикальное положение и вступает в каменный век своего существования.

Акмеизм — для тех, кто обуянный духом строительства, не отказывается малодушно от своей тяжести, а. Зодчий говорит: я строю — значит, я прав. Сознание своей правоты нам дороже всего в поэзии, и, с презрением отбрасывая бирюльки футуристов, для которых нет высшего наслаждения, как зацепить вязальной спицей трудное слово, мы вводим готику в отношения слов, подобно тому как Себастьян Бах утвердил ее в музыке.

Какой безумец согласится строить, если он не верит в реальность материала, сопротивление которого он должен победить. Булыжник под руками зодчего превращается в субстанцию, и тот не рожден строительствовать, для кого звук долота, разбивающего камень, не есть метафизическое доказательство. Владимир Соловьев испытывал особый пророческий ужас перед седыми финскими валунами 1.

Немое красноречие гранитной глыбы волновало его, как злое колдовство. Голос материи в этом неожиданном паденье звучит как членораздельная речь. На этот вызов можно ответить только архитектурой. Акмеисты с благоговением поднимают таинственный тютчевский камень и кладут его в основу своего здания. Камень как бы возжаждал иного бытия. Для того, чтобы успешно строить, первое условие — искренний пиетет к трем измерениям пространства — смотреть на них не как на обузу и на несчастную случайность, а как на богом данный дворец.

В самом деле: что вы скажете о неблагодарном госте, который живет за счет хозяина, пользуется его гостеприимством, а между тем в душе презирает его и только и думает о том, как бы его перехитрить. Вот почему архитектор должен быть хорошим домоседом, а символисты были плохими зодчими.

Строить — значит бороться с пустотой, гипнотизировать пространство. Хорошая стрела готической колокольни — злая, потому что весь ее смысл — уколоть небо, попрекнуть его тем, что оно пусто. Любовь к организму и организации акмеисты разделяют с физиологически-гениальным средневековьем.

В погоне за утонченностью XIX век потерял секрет настоящей сложности. То, что в XIII веке казалось логическим развитием понятия организма — готический собор, — ныне эстетически действует как чудовищное. Notre Dame есть праздник физиологии, ее дионисийский разгул. Средневековье, определяя по-своему удельный вес человека, чувствовало и признавало его за каждым, совершенно независимо от его заслуг.

Титул мэтра применялся охотно и без колебаний. Самый скромный ремесленник, самый последний клерк владел тайной солидной важности, благочестивого достоинства, столь характерного для этой эпохи. Да, Европа прошла сквозь лабиринт ажурно-тонкой культуры, когда абстрактное бытие, ничем не прикрашенное личное существование ценилось как подвиг. Нет равенства, нет соперничества, есть сообщничество сущих в заговоре против пустоты и небытия.

Любите существование вещи больше самой вещи и свое бытие больше самих себя — вот высшая заповедь акмеизма. Символизм томился, скучал законом тождества, акмеизм делает его своим лозунгом и предлагает его вместо сомнительного a realibus ad realiora 3. Способность удивляться — главная добродетель поэта. Но как же не удивиться тогда плодотворнейшему из законов — закону тождества? Кто проникся благоговейным удивлением перед этим законом — тот несомненный поэт.

Таким образом, признав суверенитет закона тождества, поэзия получает в пожизненное ленное обладание все сущее без условий и ограничений. Логика есть царство неожиданности. Мыслить логически значит непрерывно удивляться. Мы полюбили музыку доказательства. Логическая связь — для нас не песенка о чижике, а симфония с органом и пением, такая трудная и вдохновенная, что дирижеру приходится напрягать все свои способности, чтобы сдержать исполнителей в повиновении.

Как убедительна музыка Баха! Какая мощь доказательства! Доказывать и доказывать без конца: принимать в искусстве что-нибудь на веру недостойно художника, легко и скучно... Мы не летаем, мы поднимаемся только на те башни, какие сами можем построить. Оно никогда не смешивало различных планов и к потустороннему относилось с огромной сдержанностью.

Благородная смесь рассудочности и мистики и ощущение мира как живого равновесия роднит нас с этой эпохой и побуждает черпать силы в произведениях, возникших на романской почве около 1200 года. Имеются в виду стихотворения В. Цитата из первоначальной редакции стихотворения Ф.

От реального к реальнейшему лат. Неточная цитата из восьмистишия С. Материалы по теме:.

Мультимедийный урок "Акмеизм и акмеисты". 11-й класс

Борис Пастернак называл этот поступок самоубийством [30] [31] [32] [33] : Как-то, гуляя по улицам, забрели они на какую-то безлюдную окраину города в районе Тверских-Ямских, звуковым фоном запомнился Пастернаку скрип ломовых извозчичьих телег. Здесь Мандельштам прочёл ему про кремлёвского горца. Это не литературный факт, но акт самоубийства, который я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Кто-то из слушателей донёс на Мандельштама. Следствие по делу вёл Николай Шиваров [34].

Осип Мандельштам в Серебряном веке

Ход урока 1. Организационный момент. Слайд 1 2. Постановка проблемы Слайд 2 3. Объяснение нового материала 3. В кругах, близких к акмеизму чаще всего произносят имена Шекспира, Рабле, Виллона и Готье. Каждое из этих имен - краеугольный камень для здания акмеизма. Шекспир показал нам внутренний мир человека. Рабле - его тело и радость, мудрую физиологичность. Виллон поведал нам о жизни, нимало не сомневающийся в самой себе, хотя знающей все: и бога, и порок, и смерть и бессмертие; Готье для этой жизни нашёл в искусстве достойные одежды безупречных форм.

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Культ Личности. Осип Мандельштам

Русский европеец — Осип Мандельштам

Кузмину, к красочности и конкретности деталей в его стихах. Поэт в ту пору сам содействовал такому восприятию его литературной позиции и творчества, вел себя как дисциплинированный член объединения. Но на самом деле он разделял далеко не все принципы, заявленные акмеистами в их декорациях. Весьма отчетливо можно увидеть различия между ним и таким поэтом акмеизма, каким был Н. Гумилев, сопоставив творчество обоих поэтов.

Утро акмеизма. Осип Мандельштам. Для акмеистов сознательный смысл слова, Логос, такая же прекрасная форма, как музыка для символистов. Осип Эмильевич Мандельштам (—) — прежде всего замечательный, на поприще поэзии молодой Мандельштам, — акмеизм. Если предшествующих символистов, с их интересом к потустороннему. Присутствие мира в поэтике О. Мандельштама и акмеистов . в программных манифестах Н.С. Гумилёва «Наследие символизма и акмеизм​» ().

О книге М. О первом опубликованном стихотворении Мандельштама Три поездки о дороге, звездах, Мандельштаме, Тютчеве и З.

Литература. 11 класс

Образование получил в петербургском Тенишевском училище 1900-1907 , где литературу с 1904 года преподавал В. В творчестве Ф. Гинзбург оформилась поэтика раннего Мандельштама. Труднее поддается выявлению не менее существенное влияние на раннего Мандельштама поэзии И. Мандельштам , как и Сологуб, о чем косвенно свидетельствует финал заметки Мандельштама 1924 г.

Мандельштам, Осип Эмильевич

.

Олег Лекманов Мандельштам и символизм

.

Пожалуйста, прочтите это сообщение.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Олег Лекманов - Осип Мандельштам