Персонаж комедии чайка

Мария Шамраева 27. Такая театральная условность в условности, появляется вопрос - кто же тут настоящий? Пьеса классическая, сто раз поставленная и экранизированная, но смотреть ее - одно удовольствие, ведь каждый режиссер и актерский состав привносит в нее что-то свое. Чехов - это Чехов: "Люди пьют чай, а в это время разбиваются сердца". Но при этом пьеса - комедия.

Медведенко, Семён Семёнович

Такого эстетического удовольствия давно не получала! Настолько талантливо! Как можно молча изобразить чувства? Можно, да еще как! На одном дыхании весь спектакль. Просто аплодирую стоя!

Вы точно человек?

Все они и каждый из них — в той или иной мере соотносятся с чеховской Чайкой. Все они и каждый из них в той или иной мере — хотели, но никто так и не добился желаемого по собственной, заметим, вине. Такая уж им уготовлена доля — хотеть, но никогда не осуществлять до конца своих хотений. Жить — это не удел чеховских персонажей, им судьбою предначертано именно хотеть… Семь Чаек в этой чеховской пьесе — как семь чудес света или как семь дней недели: они удивительны своей непременностью и непременны своей сущностью.

Они вечны своей неброской обыденностью, вечны, как те же чеховские Фирс или Сад, что в конце—то концов выражает одно и то же: неизменность и неотменяемость любых жизненных проявлений.

Все семь, они открывают друг в друге Чайку, но потом постепенно ее же друг в друге и убивают. По мере развития сюжета происходит освобождение избранного символа от груза первоначальных поэтических заданий. На место восьмой Чайки могло бы претендовать, в конце концов, ее чучело, предъявленное Шамраевым в конце пьесы Тригорину, однако ж нет: в чучеле убитой Треплевым птицы как раз меньше всего Чайки в символическом, разумеется, значении слова.

Труп птицы плохо отождествляется с самой птицей, олицетворяющей прежде всего движение, полет, устремленность к неким дальним высям. В тело летящей птицы, как известно, поселяются души умерших людей, что есть знак преодоления, отчуждения смерти, перехода из земного бытия в другое, вечностное, инобытие — в царство Мировой души. Итак, чучело чайки уже не воспринимается символом, а становится всего лишь экспонатом домашнего зоологического музея.

Подмена символа на его муляж осуществляется стремительно: Ш а м р а е в подводит Тригорина к шкапу. Вот вещь, о которой я вам давеча говорил… Достает из шкапа чучело чайки. Ваш заказ. Не помню. Не помню! Примечательно, что там и там на главные роли была назначена и вдохновенно их исполнила одна и та же женщина — Нина Заречная, правильнее было бы сказать: Заозерная.

Треплев бросит вызов Тригорину, но тот не примет приглашения на дуэль, вернее, он будет все же вовлечен в эту дуэль самим Чеховым, который и окажется в ней победителем. В самом ее названии сразу же обнаружится масса загадок: сколько смыслов таит в себе этот птичий символ?

И кто же в пьесе Чайка? Одна только Нина и т. Мурьянов,— известна во все времена эпохи мирового искусства, но для запредельных состояний, помещаемых художественным воображением Треплева за финалом всемирной истории, эта роль должна быть отведена именно чайке.

Добавим сюда и такие характеристики образа, как окрыляться, воспарять. Убитая Чайка — это остановленный полет, это отказ движению в праве быть, осуществляться; но никак не тушка выпотрошенной для консервации птицы. Уж где меньше всего признаков Чайки, так это в данной тушке. В итоге получается, что чучелу убитой чайки можно уподобить самих героев, растративших свою жизнь по пустякам и тем самым и убивших себя в себе. Им приходится отрицать очевидное не по своей воле, а по приказу или даже произволу уготованной им судьбы.

Трагизм чеховской пьесы о Чайке как раз в том, что ни один из семи названных претендентов на этот чрезвычайно емкий образ не достигает его пределов, в разной степени не совпадает с ним. Каждый из них всего-навсего — тень Чайки или даже ее пародия. Место самой Чайки остается в пьесе вакантным: любого из семи претендующих на него персонажей все же не удается окончательно отождествить с Чайкой.

И потому эта история — вечна: ведь за воскресеньем не бывает ничего, кроме понедельника, — и снова, и опять, и опять. И еще это история — обыденная, повседневная и, главное, мимолетная, основанная на импрессионистском взгляде на жизненные явления, возникшая словно бы из ничего: С о р и н. Через двести тысяч лет ничего не будет.

Так вот пусть изобразят вам это ничего. История эта — зеркальная, как поверхность озера, на берегу которого она и происходит: мы вдруг сами отражаемся в ней сквозь обличья так похожих на нас чеховских персонажей. Да, именно так: не они в нас, а мы в них. Мы объединяемся, сливаемся с чеховскими персонажами, как удивительная уличная толпа в Генуе, поразившая путешествовавшего по Италии циника Дорна. Представим себе на минуту нечто крамольное: Треплев попросту может быть неприятен окружающим, как тот же чеховский Соленый, например.

Он ищет понимания и сочувствия у всех и вместе с тем полон ко всем же претензий. Да, Нина быстро переключила внимание на Тригорина и с этого момента, между прочим, самоотверженно понесла свой крест. А почему, собственно, она должна быть увлечена Треплевым? Чем он способен пленить ее? Уж не этим ли бредом о Мировой душе?.. После заслуженного провала представления Костя к тому же повел себя весьма по-детски: обиделся на всех и сбежал.

А каково было Нине — там, за наспех задернутым занавесом? Уж ей-то точно в еще большей степени необходимо было исчезнуть по-английски: не попрощавшись. И почему, кстати, Треплев сам не вызвался исполнить собственное сочинение? Он все—таки уже новатор театра, а Нина пока еще не актриса. Может, Мировая душа должна быть изображена женщиной в пантомиме, но озвучена мужчиной?

Может, Мировая душа — двупола? Может, это Адаму и Еве, потерявшим планету Земля, и холодно, и пусто?.. Так или иначе, всегда остается возможность не верить в вероятность прочного союза Треплева и Нины.

И еще неизвестно, кто в большей степени тогда провалился — Треплев как декадент на любительской сцене или Треплев как русский человек на rendez-vous в реальной жизни?

Будем справедливы: впоследствии Тригорин поступит не многим лучше Кости — бросит Нину. Умудренный житейским и писательским опытом, он заранее предположил дальнейший ход событий и, по сути, предупредил Нину об опасности сближения с ним. Тригорин силен своей слабостью, если хотите, внешней ординарностью, кажущейся простотой. Треплев же, напротив, слаб демонстрацией некой силы, своим назойливым ряжением в разрушителя канонов, новатора.

Конечно, он молод — а энергия молодости, как правило, не лишена агрессии, не избавлена от разрушительных токов. Тригорин старше и мудрее, Треплев моложе и простодушнее. Тригорин по-настоящему интеллигентен и потому с большим тактом реагирует на поведение Треплева и уж тем паче не стремится сделаться его оппонентом.

Старик Сорин искренне завидует им обоим: он-то точно знает, что жизнь свою прожил зря. Более других Треплев любит себя. Мать тоже эгоистична, как и все актрисы, но все же у нее достает воли прощать Тригорину очевидные его грехи, достает силы и решительно сражаться за него с не меньшей энергией, чем у Полины Андреевны, самоотверженно хлопочущей вокруг Дорна.

Конфликт между талантом творить и талантом жить — вот где следует искать корни сюжета чеховской пьесы. Трагедия проникает в ее сюжет незаметно, как лучи заходящего солнца. Только что был день — и вот уже надвигается ночь. Только что было то, что было, но вот в нем уже проступают очертания того, что будет. Он запутывается между собственными прошлым и настоящим.

И, осознав это, декадент Треплев решается на свой последний декадентский поступок — стреляется. А перед этим, заметьте, он эстетизирует, театрализует свой уход, вдохновенно музицируя на рояле. И обрывается не просто жизнь — обрывается мелодия жизни.

Это может показаться явным перехлестом, но все же нелишне, думается, взглянуть на взаимоотношения Тригорина и Треплева как на взаимоотношения Моцарта и Сальери. Разве нельзя, например, усмотреть в поведении Треплева все ту же сальеривскую зависть?

Разве не руководит зависть не она одна, но и она тоже многими треплевскими поступками? Разве не чувствует себя Треплев обделенным и униженным рядом с благополучным Тригориным? Разве не уступает он Тригорину в таланте жить? Талант жить включает в себя и творчество, и любовь.

Посудите сами: Тригорин, мало того, что, по существу, заместил на супружеском ложе Костиного отца, он еще, не прилагая к тому ровно никаких усилий, отнял у Треплева Нину. Прибавьте к этому действительное благополучие Тригорина в художественной жизни, его известность, славу, признание — что же прикажете делать неудачнику Треплеву?

Да убить этого Тригорина мало — уже за то, что он есть, что он вот так вот уверенно живет и благоденствует. Обида и зависть не дают Треплеву покоя — и он действует, действует, действует, постепенно доводя дело своей жизни до трагикомического конца. Лонгбакка, — хочет быть художником, он должен быть художником — не потому, что у него есть потребность выразить или что-то передать своим искусством, а потому, что он воспринимает искусство как единственный способ быть принятым.

Прежде всего он хочет быть принятым своей матерью. И далее Р. Человек может любить, только если его принимают, благословляют, а для этого человек должен быть счастливым. А быть счастливым есть только один способ — быть художником. В чеховской пьесе существуют как бы два Треплева — Треплев начала и развития действия и Треплев его финала. Зададимся вопросом: всецело ли вытекает другой Треплев из первого, или все же остаются зазор, некая нестыковка двух разнопериодных состояний одного человека?

Думается, что этот зазор, эта нестыковка имеют место быть. И как раз в нем, в душевном сломе героя, произошедшем обратите внимание во внесценическое время, в невидимые для нас и в неведомые нам месяцы, дни и часы, таится отгадка последующего поведения Треплева.

Но при всем при том он вовсе не вставал специально на путь, ведущий к самоубийству. Оно оказалось неожиданным и для него самого. Скажем так: самоубийство случилось потому, что оно — случилось. Американский исследователь Дж. Самоубийство Треплева — это убийство эфеба в себе самом, то есть в Чехове. Но это очищение предполагает, что имеющее место в пьесе самоубийство не носит автобиографического характера. Внутренний конфликт этой поистине новаторской пьесы, считает Дж.

Внутренний конфликт пьесы еще в том, что символ птицы-жертвы в конце концов обретает мистические черты птицы-палача. Это конфликт теней Чайки с самой Чайкой — убитой, но неуничтоженной.

Фильмы-спектакли

Треплёв также увлечён литературным творчеством: обитателям и гостям имения он готовится представить свою пьесу. Наконец, приезжает Заречная. Раздражённый замечаниями, Константин прекращает спектакль и уходит.

Список действующих лиц и система персонажей чеховской драмы

Сразу же следует оговориться, что этот, на первый взгляд, достаточно традиционный для русской драматургии принцип наименования персонажей в списке, предшествующем действию, реализуется в чеховской драме отнюдь не традиционно. Все персонажи выведены автором на сцену в тот момент, когда их профессиональная сущность как бы отодвинута на второй план. Она предполагается, но не предопределяет сущности характера и модели поведения персонажа на сцене. Так, беллетрист Тригорин не пишет, а лишь записывает интересные для него жизненные факты в свою книжечку. Скучный ты стал. Женишься — переменишься. Наиболее же показательной в этом смысле является фигура доктора Дорна, который лишь дважды вспоминает о своей врачебной практике.

Чайка (пьеса Чехова)

Все они и каждый из них — в той или иной мере соотносятся с чеховской Чайкой. Все они и каждый из них в той или иной мере — хотели, но никто так и не добился желаемого по собственной, заметим, вине. Такая уж им уготовлена доля — хотеть, но никогда не осуществлять до конца своих хотений. Жить — это не удел чеховских персонажей, им судьбою предначертано именно хотеть… Семь Чаек в этой чеховской пьесе — как семь чудес света или как семь дней недели: они удивительны своей непременностью и непременны своей сущностью.

«ЧАЙКА». Список действующих лиц не только подтверждает Он представлен в комедии исключительно бытовой стороной своего образа: «​Маша. Медведенко Семен Семенович, персонаж комедии А. П. Чехова «Чайка». Отчего? (В раздумье.) Не понимаю Вы здоровы, отец у вас хотя и небогатый. Чайка Антон Чехов Комедия в 4-х действиях. Премьера: апрель г. И все остальные персонажи, по сути, несчастны, жизнь у всех "проходит мимо"​.

.

.

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: КХАТ : комедия-современный романс "Чайка"