Стихи о творчестве ахматова

Знаю: гадая, и мне обрывать Нежный цветок маргаритку. Должен на этой земле испытать Каждый любовную пытку. Жду до зари на окошке свечу И ни о ком не тоскую, Но не хочу, не хочу, не хочу Знать, как целуют другую… "Музе", 1911 г. Казалось бы, сказано предельно ясно. Но все же исследователи не случайно отмечали, что "дневниковость" и кажущаяся открытость лирики Ахматовой обманчива: "вещь в себе" может оказаться не такой, какой она открывается в качестве "вещи для нас". На первый взгляд, ее сборники оставляют впечатление "движения от чувства к чувству".

«Тайны ремесла» в поэзии А. А. Ахматовой

Акмеисты отказались от устремленности в потусторонние миры, в область "непознаваемого", отвергли "зыбкость слова", использование символов и обратились к реальным земным ценностям, красочности, богатству, вещности земного мира. Их поэзия — это реабилитация реальности. Ахматова не случайно оказалась среди акмеистов. В ее стихах перед нами предстает достоверно, в деталях, выписанный мир, предстает лирическая героиня в различных ее эмоциональных и психологических состояниях. Поэзия Ахматовой изысканно проста и сдержанна, конкретна, вещна. Как поэтический манифест можно расценивать знаменитое стихотворение Ахматовой "Мне ни к чему одические рати...

Анна Ахматова

Знаю: гадая, и мне обрывать Нежный цветок маргаритку. Должен на этой земле испытать Каждый любовную пытку. Жду до зари на окошке свечу И ни о ком не тоскую, Но не хочу, не хочу, не хочу Знать, как целуют другую… "Музе", 1911 г. Казалось бы, сказано предельно ясно. Но все же исследователи не случайно отмечали, что "дневниковость" и кажущаяся открытость лирики Ахматовой обманчива: "вещь в себе" может оказаться не такой, какой она открывается в качестве "вещи для нас".

На первый взгляд, ее сборники оставляют впечатление "движения от чувства к чувству". А между тем, в единый сюжет ее стихи не складываются, в них сплошь — первые и последние встречи, между которыми как будто ничего и нет. В лирических стихах читатель хочет узнать не столько поэта, сколько себя. Отсюда парадокс лирики: самый субъективный род литературы, она, как никакой другой, тяготеет к объективному.

В этом именно смысле Анна Андреевна говорила: "Стихи должны быть бесстыдными". Это означало: по законам поэтического преображения поэт смеет говорить о самом личном — из личного оно уже стало общим" Гинзбург Л. Несколько страниц воспоминаний. Анна Ахматова в последние годы ее жизни. Все это правда. Но все же есть и другая правда: сколько бы ни обличали литературоведы порочную страсть к "угадыванию" адресатов, стремление узнать, что же все-таки на самом деле чувствовал поэт, остается естественной потребностью читателя.

Интересно, что мать поэтессы, Инна Эразмовна, не знакомая с высокими теориями о "преображении личного опыта", прочитав стихи дочери, заплакала: "Я не знаю, я вижу только, что моей дочке — плохо". Так что воспринимать поэзию Ахматовой в отдельности от ее жизни было бы тоже неверно, тем более, что она не писала ничего, что не было бы ею пережито, и драма ее долгого схождения и скорого разрыва с Гумилевым, конечно же, отразилась в ее поэзии.

Будучи поэтом сама, Ахматова не смогла стать "женой поэта" — просто потому, что не имела такого призвания. Можно ли винить ее за это? Если и винить, то ее наказание было в ней самой.

Будущее показало, что она и потом не могла быть счастлива в семейной жизни — ни с кем. Ее подруги, прошедшие обычный женский жизненный путь, понимали это и не осуждали ее: "Она несколько раз соединяла свою жизнь с полюбившимся человеком, — писала Н. Чулкова, жена поэта Георгия Чулкова, — но эта связь, иногда довольно продолжительная, обрывалась, и снова одиночество, и снова стихи, полные горечи и мужества. Должно быть, никогда не была она понята любимым человеком до конца, а может быть, поэту и не суждено быть понятым?

Об Анне Ахматовой. Срезневская даже возвела частный опыт Ахматовой в общую формулу: "Женщина с таким свободолюбием и с таким громадным внутренним содержанием, мне думается, счастлива только тогда, когда ни от чего и, тем более, ни от кого не зависит" Срезневская В. Дафнис и Хлоя. Ахматова, как видно, не была способна к простым проявлениям любви, делающей возможной совместную жизнь с другим человеком. Она и Гумилев, который во многих отношениях был похож на нее, не понимали, ни почему они живут под одной крышей, ни что им делать с их ребенком.

Анна Ахматова. Поэтическое странствие. В своих отношениях с Гумилевым Ахматова в поздние свои годы хотела видеть и помнить только высокий строй отношений, взаимное уважение двух крупных личностей, все мелкое, что к этому примешивалось, ее раздражало. Не принимала она и предпринимавшихся попыток возвысить за счет Гумилева ее саму. С возмущением отвергала версию, что муж запрещал ей печататься подтекст — "из зависти" , обвиняя скорее себя, чем его.

Да и за что их можно было любить? Он предлагал ей попробовать себя в каком-нибудь другом виде искусства: к примеру, заняться танцем: "Ты такая гибкая!

В Гумилеве она — по крайней мере, с годами, — поняла главное: его ясновидение и устремленность в будущее. А размышляя об итогах совместной жизни, вспоминала свой разговор с ним: "…в 1916 г.

Мир "Бродячей собаки" В Петербурге Ахматова легко и быстро вошла в литературную среду. Миром Гумилева были дальние странствия, миром Ахматовой — та богемная среда, которую много лет спустя она вспоминала в "Поэме без героя".

С образованием "Цеха поэтов" Ахматова стала его секретарем, в ее обязанности входило рассылать участникам приглашения на каждое очередное заседание. Довольно часто посещала она и артистическое кафе "Бродячая собака". Лившиц Б. Полутораглазый стрелец. Собирались поздно, после двенадцати.

К одиннадцати часам, официальному часу открытия, съезжались одни "фармацевты". Так на жаргоне "Собаки" звались все случайные посетители, от флигель-адьютанта до ветеринарного врача. Они платили за вход три рубля, пили шампанское и всему удивлялись. Чтобы попасть в "Собаку", надо было разбудить сонного дворника, пройти два засыпанных снегом двора, в третьем завернуть налево, спуститься вниз ступеней десять и толкнуть обитую клеенкой дверь.

Тотчас же вас ошеломляли музыка, духота, пестрота стен, шум электрического вентилятора, гудевшего, как аэроплан. Буфетная и две "залы" — одна побольше, другая совсем крохотная. Это обыкновенный подвал, кажется, в прошлом ренсковой погреб.

Теперь стены пестро расписаны Судейкиным, Белкиным, Кульбиным. В главной зале вместо люстры выкрашенный сусальным золотом обруч. Ярко горит огромный кирпичный камин. На одной из стен большое овальное зеркало.

Под ним — длинный диван — особо почетное место. На эстраде кто-то читает стихи, его перебивает музыка или рояль. Судейкина, похожая на куклу, с прелестной, какой-то кукольно механической грацией танцует "полечку" — свой коронный номер. Сам "мэтр Судейкин", скрестив по наполеоновски руки, с трубкой в зубах, мрачно стоит в углу. Все ломают голову, что бы такое изобрести. Предлагается, наконец, нечто совсем новое: каждый должен сочинить стихотворение, в каждой строчке которого должно быть сочетание слов "жо-ра".

Скрипят карандаши, хмурятся лбы. Наконец, время иссякло, все по очереди читают свои шедевры" Иванов Г. Петербургские зимы. Упомянутая мемуаристом Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина 1885 — 1945 , актриса и художница, была близкой подругой Ахматовой.

В "Поэме без героя" она стала символом всей предвоенной богемной жизни — порочной, но неотразимо-обаятельной, пленительной, влекущей. Ты в Россию пришла ниоткуда, О мое белокурое чудо, Что глядишь ты так смутно и зорко, Петербургская кукла, актерка, Ты — один из моих двойников.

Мне ответь хоть теперь: неужели Ты когда-то жила в самом деле? И топтала торцы площадей Ослепительной ножкой своей? Другую свою близкую подругу тех дней, красавицу-грузинку, княжну Саломею Николаевну Андроникову 1888 — 1982 , воспетую Мандельштамом в стихотворении "Соломинка", в 1940 г. Ахматова вспоминала как "тень": Всегда нарядней всех, всех розовей и выше, Зачем всплываешь ты со дна погибших лет И память хищная передо мной колышет Прозрачный профиль твой за стеклами карет?

Как спорили тогда — ты ангел или птица! Соломинкой тебя назвал поэт. Равно на всех сквозь черные ресницы Дарьяльских глаз струился нежный свет.

Флобер, бессонница и поздняя сирень Тебя — красавицу тринадцатого года — И твой безоблачный и равнодушный день Напомнили… А мне такого рода Воспоминанья не к лицу. О тень! Конечно, объяснения в любви, происходившие в стенах "Бродячей собаки" носили, по большей части, игриво-куртуазный характер, но случались и подлинные драмы, и даже трагедии. Так, в 1913 г.

Это самоубийство отозвалось болью в стихах Ахматовой. Возможно, она сама питала к "драгунскому Пьеро", как он назван в "Поэме без героя", некие чувства, а может быть, это самоубийство напоминало ей другое, которое в 1911 г. Влюблялись в нее многие. Никогда не приходилось мне видеть женщину, лицо и весь облик которой повсюду, среди любых красавиц, выделялся бы своей выразительностью, неподдельностью, одухотворенностью, чем-то сразу приковывавшим внимание.

В собраниях "Бродячей собаки" Ахматова была царицей. Одной из тем, щекотавших любопытство не только "фармацевтов", но и последующих исследователей, были отношения Ахматовой с Блоком. Среди призраков 1913 г. Это он в переполненном зале Слал ту черную розу в бокале Или все это было сном? С мертвым сердцем и мертвым взором Он ли встретился с Командором, В тот пробравшись проклятый дом… Блок, не слишком благосклонный к акмеистам, Ахматову выделил из их числа сразу и вскоре посвятил ей известное стихотворение: "Красота страшна" — Вам скажут.

Царственное слово в поэзии Ахматовой: тема поэта и поэзии

А каждый читатель как тайна, Как в землю закопанный клад, Пусть самый последний, случайный, Там все, что природа запрячет, Когда ей угодно, от нас. Там кто-то беспомощно плачет И сколько там сумрака ночи, И тени, и сколько прохлад, Там те незнакомые очи До света со мной говорят, За что-то меня упрекают И в чем-то согласны со мной... Так исповедь льется немая, Наш век на земле быстротечен И тесен назначенный круг, А он неизменен и вечен — Поэта неведомый друг. Одно, словно кем-то встревоженный гром, С дыханием жизни врывается в дом, Смеется, у горла трепещет, Другое, в полночной родясь тишине, Не знаю, откуда крадется ко мне, Из зеркала смотрит пустого А есть и такие: средь белого дня, Как будто почти что не видя меня, Струятся по белой бумаге, Как чистый источник в овраге.

Анна Ахматова — Творчество: Стих

Так просто можно жизнь покинуть эту, Бездумно и безбольно догореть. Но не дано Российскому поэту Такою светлой смертью умереть. Всего верней свинец душе крылатой Небесные откроет рубежи, Иль хриплый ужас лапою косматой Из сердца, как из губки, выжмет жизнь. Что почести, что юность, что свобода Пред милой гостьей с дудочкой в руке. И вот вошла. Откинув покрывало, Внимательно взглянула на меня. Книга Бытия И праведник шёл за посланником Бога, Огромный и светлый, по чёрной горе. Но громко жене говорила тревога: Не поздно, ты можешь ещё посмотреть На красные башни родного Содома, На площадь, где пела, на двор, где пряла, На окна пустые высокого дома, Где милому мужу детей родила.

Стихи Ахматовой о поэзии

По мне, в стихах все быть должно некстати, Не так, как у людей. Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда, Как желтый одуванчик у забора, Как лопухи и лебеда. Сердитый окрик, дегтя запах свежий, Таинственная плесень на стене… И стих уже звучит, задорен, нежен, На радость вам и мне. Ахматова — поэт, о котором говорят как о преемнике Александра Сергеевича Пушкина. Он, как известно, считал,что путь поэта должен быть наполнен терзаниями и сомнениями о назначении поэта.

Самое полное собрание электронных материалов о жизни и творчестве Воспоминания. Зеркала: стихи посвященные Ахматовой. Пародии и. “Романные” стихи Ахматовой потрясают читателей насыщенной Анны Ахматовой являются так называемые “детские” мотивы в ее творчестве. Автобиографический цикл стихов «Реквием» (; опубликован В послевоенном творчестве Ахматовой заметное место занимают стихи в.

Вошла я в тихий дом. Под лампою зеленой, Друг шепчет: Сандрильона, Как странен голос твой... И слаще хвалы серафима Мне губ твоих милая лесть...

.

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Анна Ахматова:"Все мы немного у жизни в гостях. .."