Уроки музыки ахмадулина анализ

Ничипоров И. Итоговое стихотворение "тарусского" цикла "Как знать, вдруг — мало, а не много…" , заключая в себе развитие ключевых лейтмотивов, представляет образное обобщение цветаевского пути, сопрягает картины юности героини и ее последующую странническую судьбу через познание устойчивой закономерности "невхожести в уют, в приют". Образы художественного пространства и времени имеют в стихотворении синтезированный характер, вехи цветаевской судьбы постигаются здесь в их глубинном взаимопроникновении, биографический "текст" становится предметом творческой интерпретации и образует основу разветвленного ассоциативного ряда. Композиционно стихотворение выстраивается как калейдоскоп бытовых эскизных зарисовок, постепенно обретающих символическую многомерность. Знаменательной становится у Ахмадулиной перекличка с мотивами цветаевских "Стихов к Блоку": Мгновения: завидев Блока, как больно смотрит он, как блекло огромную приемля весть из детской ручки… Центральное место занимает в стихотворении преображенное в сфере памяти и воображения — как самой героини, так и авторского лирического "я", — пространство цветаевской Москвы, над которым "важно и вельможно шел снег, себя даря и множа", пространство дома в Трехпрудном, осыпанного "чудным снегом", "моста Кузнецкого", Тверской — "в мигании, во мгле, в огне". Бытовое перерастает здесь в бытийное и вечное. Таинственная, чреватая будущим атмосфера сочельника, детские заботы "для елки приобресть звезду" предстают в стихотворении в зеркале трагедийной исторической перспективы, грядущего неотвратимого "бездомья", а в конечном итоге — и в масштабе вечности.

Ахмадулина Белла - Уроки музыки (ст. чит. автор)

Ахмадулина Белла - Уроки музыки ст. Родилась 10 апреля 1937 в Москве. Стихи писала с детства, занималась в литобъединении при ЗИЛе у поэта Е. По окончании школы поступила в Литературный институт им. Стихи, поданные на творческий конкурс при поступлении, удостоились высокой оценки И. В 1959 Белла Ахмадулина была исключена из института за отказ участвовать в травле Б. Пастернака, но затем восстановлена.

Анализ стихотворения Ахмадулиной “По улице моей”

Кому вверили бы мы тогда наши представления о женственности, берущей в полон и самый рациональный ум? Кто так вскружил бы нам головы, набрасывая вуаль тайны на вещи, для всех вроде бы очевидные, и, напротив, нет-нет да и напоминая с проказливостью ребёнка, что всякий ларчик открывается куда как просто?.. Белле Ахмадулиной удалось то, что удаётся далеко не всем.

На том, что это так, сходятся, пожалуй, и раздражённые критики Ахмадулиной, и неистовые её почитатели. Многие статьи и рецензии о её поэзии начинаются с признания в любви к её дару — то о музыкальности скажут, то о ворожбе интонаций напишут, то артистизм отметят.

И редкая — вот ведь парадокс! И стих у Ахмадулиной будто бы праздный, и поэтика бумажная, и философичности недостаёт, зато пустых шалостей с философией — предостаточно, зато манерничанья — на десятерых хватит, зато самолюбованья — с избытком. Да что самолюбованье, если даже изящество ахмадулинское, столь благословляемое поначалу, сухо порицается под занавес как изящество ненастоящей, игрушечной жизни, как собирание блескучих камешков в ту самую пору, когда истинные поэты, неизящно надрываясь, поднимают тяжёлые камни.

Что они готовы до предела напрячь свой профессионально вышколенный вкус, лишь бы только стряхнуть с себя колдовские чары, на который Ахмадулина большая мастерица. Тому свидетельство — её критическая проза, её переводческая практика, её стихи о наставниках и товарищах по перу. Портреты, набросанные ею, могут быть сколь угодно неполны, переводы неточны с позиций факсимильной верности, но в них — и в портретах, и в переводах — неизменно угадано главное: душа и смысл чужого стиха, чужой судьбы.

Да и как иначе, ибо ведь что Ахмадулиной движет? Урок любви. Пожалуй, мало кто в современной лирике сумеет так, как она, пренебречь перед лицом любви всеми доводами рассудка, так отдаться нахлынувшему чувству, быть такой последовательной в отстаивании права на любовь — священнейшего из прав.

Да будем думать, что они прекрасны! Он жив — и только. Нет за ним вины. Я воспою его. А вы судите. Вам по ночам другие снятся сны. Поразительно, сколько написано Ахмадулиной о дружбе! Она в совершенстве изучила и науку сближения, и науку человеческого общения, и науку расставания. Что сделал ты, чтобы воскреснуть болью в моём мозгу и чернотой меж век, всё плачущей над маленьким тобою? Те, о ком сказано в традициях позднего пастернаковского лиризма: Плоть от плоти сограждан усталых, хорошо, что в их длинном строю в магазинах, в кино, на вокзалах я последнею в кассу стою — позади паренька удалого и старухи в пуховом платке, слившись с ними, как слово и слово на моём и на их языке [11].

Нескудеющая нежность объединяет людей — и живущих наяву, и оживающих только в бессонной памяти, — крепит звенья великой цепи человеческой преемственности и взаимозависимости, даёт силы, чтобы справиться со всеми бедами и болями. Так любовь спасает мир, без неё распавшийся бы, развеявшийся бы прахом. И совесть. Уроки Ахмадулиной — это всегда ещё и уроки совести.

Строго говоря, совесть и есть любовь, ибо совестно не любить тех, кто так добр к тебе, совестно не благословлять этот бескрайний, бесценный мир, отпущенный тебе в безвозмездное пользование, совестно цепенеть в немом отчаянии перед белым листом бумаги, призванным навсегда стать свидетелем и сообщником твоей любви, твоей нескудеющей нежности.

Но о листе бумаги — потом. Пока же о том, что энергетическое поле сильного и безоглядного искреннего чувства захватывает в свою черту всё сущее: природу, цивилизацию, искусство, утварь, предметы бытового и творческого обихода. Всё — от переделкинских рощиц до автомата с газированной водой, от пишущей машинки до сверчка, тянущего свою нескончаемую песенку, — всё омыто и скреплено нежностью, жалостью, сочувствием, всё вправе рассчитывать на ласку и попечение.

Речь здесь не просто об обыкновенном для поэзии антропоморфизме, не просто об одушевлении неодушевлённого. Кто не находил душевный покой в ощущении собственной слитности с природой? И Ахмадулина интересна не тем, что она с первых же стихотворений волею поэта одушевляет неодушевлённое, вдыхает жизнь в немое. А тем, что в её лирической вселенной полновластны те же нравственные начала, которыми руководствуется автор в своих отношениях с близкими.

Попав в ахмадулинские стихи, предметы, деревья, животные, стихии словно бы перенимают у людей их лучшие навыки, начиная жить всенепременно и исключительно по законам любви, совести и добра. Вглядитесь-ка: космос Ахмадулиной от всех вьюг и невзгод надёжно ограждён непреступаемой чертой любви. И вещный мир, и мир стихий равно благосклонны и внимательны к поэту. Так и кажется, что все предметы, все стихии заключили между собой незримый договор взаимной любви, вступили в сложную и тонкую игру с тщательно продуманным ритуалом нежности.

И в центре всего этого океана взаимной приязни — поэт. Безрассудно и порою несправедливо обрушивается на тех, кто неспособен всерьёз принять правила этой игры, кто находит возможность отнестись к затеянному поэтессой театру лишь как к безобидной, но обременительной причуде таланта. Возьмём отношения поэтессы с временем. Разве не этим объясняется её давнее пристрастие к непрямому называнию предмета, к окольной речи, столь пленяющей читателей и столь часто вызывающей нарекания критиков?

Там, где другому поэту достаточно назвать, обозначить явление или процесс, Ахмадулина, не скупясь, разворачивает целую панораму. Конечно, в этой привычке к околичностям, к пространной и туманной речи многое от сугубо профессионального честолюбия сказать так, как никто не скажет... Если кокетливость здесь не эрзац чувства, а признак острой влюбчивости в приметы мира, в простые радости жизни?

Но отчего тянутся-то, вот вопрос? Только ему по силам преодолеть немоту мира. Что может быть разумней и священней? Сколько угодно может артачиться, сопротивляться приступам вдохновения.

Когда всё вокруг, прежде столь благосклонное к поэту, столь жаждавшее воспевания, вдруг бунтует, востребуя из глубин всю свою косность и неподатливость. Вот она, расплата за разделённую любовь. И — наконец и превыше всего — немоты ответственности: Не дай мне бог бесстыдства пред листом бумаги, беззащитной предо мною, пред ясной и бесхитростной свечою, перед моим плывущим в сон лицом [41]. Это третий из главных уроков Беллы Ахмадулиной — урок ответственности. Здесь дичок ахмадулинского стиха сращивается с нравственным стволом великой русской поэзии, в которой всегда слиты воедино любовь, совесть и ответственность.

Ответственность перед своим талантом. Ответственность перед читателями — нынешними и, если случится, грядущими.

Есть стихи, удавшиеся более, совпавшие строчечной сутью с сутью личности; есть стихи, удавшиеся менее. Но и в слабейших из них бьётся живая мысль, работает сильное чувство, страдает и ликует совесть — страдает от сознания несовершенства дара, отпущенного судьбой, ликует оттого, что и ей, поэту Белле Ахмадулиной, выпала честь продолжить традицию непрерываемую и насколько хватит сил продлить звук, слышный далеко окрест.

Способ совести избран уже и теперь от меня не зависит [45] — так сказано раз и навсегда. Этот способ — поэзия любви, дружественности и ответственности… Сергей Чупринин. Сергей Чупринин. Крупным планом. Боль обновления — в кн.

Анализ философско-эстетической основы поэтики Б.А. Ахмадулиной

Поэзия Беллы Ахмадулиной: динамика лирической книги Специальность 10. Красноярск, ул. Ленина, 70, ауд. С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Сибирского федерального университета.

Кому вверили бы мы тогда наши представления о женственности, берущей в полон и самый рациональный ум? Кто так вскружил бы нам головы, набрасывая вуаль тайны на вещи, для всех вроде бы очевидные, и, напротив, нет-нет да и напоминая с проказливостью ребёнка, что всякий ларчик открывается куда как просто?.. Белле Ахмадулиной удалось то, что удаётся далеко не всем. На том, что это так, сходятся, пожалуй, и раздражённые критики Ахмадулиной, и неистовые её почитатели. Многие статьи и рецензии о её поэзии начинаются с признания в любви к её дару — то о музыкальности скажут, то о ворожбе интонаций напишут, то артистизм отметят. И редкая — вот ведь парадокс! И стих у Ахмадулиной будто бы праздный, и поэтика бумажная, и философичности недостаёт, зато пустых шалостей с философией — предостаточно, зато манерничанья — на десятерых хватит, зато самолюбованья — с избытком.

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Белла Ахмадулина. Уроки музыки

В первой части автор делает набросок психологического портрета А. Ахмадулина Б. Собаньскую Б. Эта зарисовка внешности оттеняет пылкий нрав А. Пушкина, притягательную силу характера поэта, подчеркивает красоту и ум его возлюбленной.

Концепция мира и человека в поэзии Б.А. Ахмадулиной. .. цвета, встречающегося в книгах «Струна» () и «Уроки музыки» (). Анализ стихотворения Ахмадулиной “По улице моей” В “Уроках музыки”, ее второй, гораздо более зрелой книге, поэтесса. В году Ахмадулиной исполнилось бы 60 лет. 10 апреля поэту Белле Ахмадулиной исполнилось бы 80 лет Выходит сборник «Уроки музыки».

.

.

.

.

.

.