Почему ярославна обращается к природе

Статья вторая: Тщетная попытка ответа О чем и зачем плачет Ярославна Парадоксальность, таинственность "Слова…", непроясненность его смысла, может быть, наиболее отчетливы именно при стремлении постичь религиозное наполнение его образов. Текст начинает "оборачиваться" чем-то другим, не самим собою "О, не верьте этому "Слову! Смысл оказывается легче и эфемернее облака, гонимого ветром. Что, казалось бы, можно противопоставить трактовке плача Ярославны как языческого заклинания — это заклинание если не функционально, в тексте произведения, то по крайней мере по своему происхождению, по своему жанру. Что можно найти в этом плаче христианского? Разве не прав Б.

Почему Ярославна обращается со своим горем к природе?

На камушке сидишь ты. Злая челядь — На противоположном берегу. Утешь меня. Скажи мне: всё, что было, Случайность, наважденье, не закон. И я влюблённо, а не через силу Тебе отвечу русским языком. Чтоб впредь не попрекали. Ведь я силён.

Идейно-художественная роль эпизода «Плач Ярославны

Статья вторая: Тщетная попытка ответа О чем и зачем плачет Ярославна Парадоксальность, таинственность "Слова…", непроясненность его смысла, может быть, наиболее отчетливы именно при стремлении постичь религиозное наполнение его образов. Текст начинает "оборачиваться" чем-то другим, не самим собою "О, не верьте этому "Слову! Смысл оказывается легче и эфемернее облака, гонимого ветром. Что, казалось бы, можно противопоставить трактовке плача Ярославны как языческого заклинания — это заклинание если не функционально, в тексте произведения, то по крайней мере по своему происхождению, по своему жанру.

Что можно найти в этом плаче христианского? Разве не прав Б. В Сапунов? И, однако же, еще в 70-е-80-е годы позапрошлого столетия к плачу новгород-северской княгини были найдены соответствия в древнерусской книжности, далекой от славянского язычества.

Миллер обнаружил сходство обращения к солнцу в плаче и в византийской героической поэме "Дигенис Акрит", известной в древнерусском прозаическом переводе; поэма, воспевающая подвиги витязя Дигениса Девгения в переводе , проникнута христианскими мотивами, в частности войны за веру с мусульманами-сарацинами.

Другую аналогию привел Е. Барсов: воззвание к солнцу есть в славянском древнерусском переводе "Истории Иудейской войны", написанной по-гречески эллинизированным евреем Иосифом Флавием I в. Еще А. Лонгинов в светлом и трисветлом солнце, к которому обращается с полузаклинанием-полумолением плачущая Ярославна, он в противоположность Б. Сапунову усматривает не языческое божество, а Христа. Якобсон, признававший соединение языческих и христианских элементов в "Слове…" естественным явлением, допустил, что плач Ярославны — иносказательное обращение к христианскому Богу, к Святой Троице; мифологическая триада "небо — воздух — земля" могла получить в "песни" об Игоревом походе христианское осмысление Якобсон Р.

Робинсон, хотя и считал религиозное мировосприятие, отраженное в "Слове…", двоеверием, указал к образу "тресветлого солнца" из Плача Ярославны параллель из памятника древнерусской церковной книжности, "Слова о Законе и Благодати" митрополита Илариона между 1037-1050 гг.

Кусков, признавая, что "плач Ярославны — это прежде всего мольба, заклинание, обращенные к силам природы: ветру, Днепру, тресветлому солнцу", настаивал на библейской основе этого "заклинания": "При этом в обращениях Ярославны не трудно обнаружить, правда, в преображенном уже виде, ряд поэтических образов, восходящих не к славянскому язычеству, а к Псалтири и учительной литературе.

В "Слове о полку Игореве": "Светлое и тресветлое солнце! Всем тепло и красно еси! Чему, господине, простре горячую свою лучю на лады вои в поле безводне жаждею им лучи съпряже, тугою им тули затче". И, наконец, Р. Пиккио уподобил функцию плача Игоревой жены роли не заклинания, а молитвы: "В тексте "Слова о полку Игореве" появление в повествовании Бога, который "Игореви князю … путь кажетъ".

Непосредственно следует за так называемым "плачем Ярославны". Этот "плач" можно понять как "молитву". Тот факт, что эта молитва с церковной точки зрения "неправильная", если не "языческая", функционально не имеет принципиального значения, не говоря о том, что "свlтлое и тресвlтлое солнце" может быть понято как выражение древнего представления о едином и троичном Боге. Что Бог христианской Руси внял причудливой молитве простой женщины, приемлемо как с теологической, так и с поэтической точки зрения" Пиккио Р.

К мнению Р. Пиккио осторожно присоединился В. Единственный связанный со Словом текст, Задонщина, с большой вероятностью указывает именно на такое восприятие: усвоенные из Слова нарративные [повествовательные. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. Это объяснение логичное, но не бесспорное: невозможно сказать, воспринял ли автор "Задонщины" текст "Слова…" в соответствии с замыслом его творца или же "перетолковал" его, — может быть, и неосознанно, — в своих собственных целях.

А было ли двоеверие, или Мудрец Евгемер и древнерусская книжность Удивительные и уникальные для древнерусской книжности "религиозный плюрализм" и "гостеприимство", проявившиеся в мирном сосуществовании языческих и христианских элементов, более ни в одном произведении всей древнерусской эпохи не замеченные, принято часто объяснять уже упоминавшимся в нескольких цитатах явлением — "двоеверием". Что же это такое? Понятие "двоеверие" в самой древнерусской книжности было впервые применено к нетвердым в православии русским, отклоняющимся от него к католичеству "Слово вере христианской и латинской" Феодосия Печерского, 1069 г.

Исследователь пережитков древнерусского язычества Н. Гальковский резонно заметил, что "[р]усские люди обыкновенно не замечали своего двоеверия" Гальковский Н.

Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. Харьков, 1916. Язычество и Древняя Русь. Как заметил В. Петрухин, "[н]есмотря на средневековые церковные обвинения русских крестьян в двоеверии, которые некритически были восприняты и современными исследователями, можно утверждать, что языческие пережитки на Руси были ассимилированы, как и повсюду в Европе, культами христианских святых, а боги стали-таки бесами, нечистой силой, волосатик и мокошка русского фольклора лишь по именам напоминают языческих кумиров Волоса или Мокошь.

Крестьяне были христианами, а не двоеверцами — их сословное самоназвание, известное, по крайней мере, с XIV в. Аничков и язычество Древней Руси. Русские люди в Средние века даже в низах, где "осколки" язычества оказались вкраплены в новое религиозное сознание, осознавали себя православными христианами, а не "двоеверцами" См.

Разыскания в области истории и предыстории русской духовной культуры. Сознательное двоеверие может быть лишь своего рода шизофренией на религиозной почве: такое раздвоение сознания, при котором равно почитаются христианский Творец и языческие божества, олицетворяющие природные стихии, в реальности невозможно. Никакой сознательный синтез язычества и христианства был для древнерусских книжников невозможен: язычество вызывало резкое отторжение и неприязнь.

Нет в древнерусской книжности вплоть до XVII в. Язычество для древнерусских книжников оставалось явлением веры, а не культуры, воспринималось как соблазн. Показательно, что на Руси, как и в южнославянских землях, после христианизации из Византии совершенно не была воспринята античная литература — из-за ее языческого происхождения, из-за наводняющих ее языческих элементов См.

Исполненные благочестивого христианского рвения, древнерусские книжники готовы были даже приписать почитание собственных древних богов иноплеменникам-иноверцам. Мусульманин Мамай, естественно, чтил Магомета Мухаммеда , который, впрочем, был не богом, а пророком; но Перуну и Хорсу поклонялись предки самого автора "Сказания…".

Языческие боги для древнерусских книжников об этом почти единодушно свидетельствуют поучения против язычества были либо личинами, масками бесов, демонов, либо фантомами — иллюзиями, порождением ложного сознания. В сущности, два эти взгляда не противоречили друг другу: вера в идолов, в языческих богов, которых а самом деле нет, порождена, внушена дьяволом.

Известен был Древней Руси, впрочем, и еще один взгляд: языческие боги — это обожествленные невежественными и ослепленными людьми герои, реальные личности, чем-либо прославившиеся. Представление о том, что боги — это на самом деле прославленные люди, было высказано древнегреческим мудрецом Евгемером, и такая трактовка происхождения веры в богов получила название евгемеризм. Евгемерическая трактовка происхождения языческих богов названы, в частности, Хорс, Велес и Троян , по-видимому, отражена в переведенном с греческого "Хождении Богородицы по мукам" текст очень неясен , а также в так называемой Речи философа, входящей в состав "Повести временных лет" под 986 г.

Лихачева: "Первым же стал делать кумиры Серух, создавал он их в честь умерших людей: некоторым бывшим царям, или храбрым людям и волхвам, и женам прелюбодейкам". Встречается это толкование происхождения язычества и в более позднем памятнике - "Слове и откровении святых апостол" это произведение, видимо, было создано на Руси в конце XV — начале XVI в. Троян бяше царь в Риме". Евгемерическая трактовка происхождения языческих богов содержится также в летописной статье 6622 г.

Здесь есть фрагмент, повествующий о греческих языческих богах Феосте-Гефесте и Солнце-Гелиосе, восходящий к переводной греческой Хронике Иоанна Малалы. По мнению Д. Лихачева, непосредственно он восходит к компилятивному древнерусскому хронографу, составленному из текстов греческих хроник; древнерусский книжник, составивший этот хронограф, отождествил греческих богов с восточнославянскими Сварогом и Даждь-богом.

Орлов полагает, что эти отождествления появились еще в "юго-славянском переводе" Хроники. Для удобства понимания процитирую этот фрагмент в переводе на современный русский язык; кавычками внутри летописного текста выделены фрагменты текста греческой Хроники Иоанна Малалы: "И после потопа и после разделения языков "начал царствовать сначала Местром, из рода Хама, после него Иеремия, затем Феоста", которого и Сварогом называли египтяне.

Тот же Феоста закон издал о том, чтобы женщины выходили замуж за одного мужчину и вели воздержный образ жизни, а кто впадет в прелюбодеяние, тех казнить повелел. Потому и прозвали бог Сварог". В славянском переводе Хроники Иоанна Малалы почитание египтянами Феосты-Гефеста разъяснялось подробнее: они "сего ж Феоста бога нарицаху [нарицали, называли. Не могло ли такое понимание языческих богов отразиться и в тексте "Слова…"?

Может быть, Велес, Дажь-бог, Хорс и Троян — люди? Такое мнение высказывалось неоднократно. Шишков полагал: Дажъ-бог — киевский князь Шишков А. Этого же мнения придерживался Вс. Миллер, отрицавший мнение, что в "Слове…" боги — олицетворения стихий, природных явлений: ""Заметим мимоходом, что если бы для автора "Слова" Дажь-бог и Хорс был солнечным богом, отчего Ярославна, обращаясь к солнцу, не называет его этими именами?

Взгляд на Слово о полку Игореве. Лонгинов трактовал роль Дажьбога в "Слове…" как роль предка-прародителя, а Трояна как "полуобожествленного" на языческий лад князя Владимира Мономаха. В "евгемерическом" стремлении видеть за именами языческих восточнославянских богов исторических лиц, русских князей А. Мнение, что боги в "Слове…" это реальные лица, принимали А.

Веселовский и В. Ржига Ржига В. Из этой трактовки исходил Р. Якобсон, когда проводил параллели между "Словом…" и средневековой западноевропейской словесностью. Но, как напоминает В. Для оправдания этого не вполне христианского построения у европейских книжников было традиционное для европейской литературы с античных времен "противоядие": еще античный рационалист IV в. Евгемер объявил Зевса и других богов не сверхъестественными существами, а героями, получившими божественный ореол после смерти".

Робинсон считал Дажьбога легендарным прародителем рода Ольговичей — потомков Игорева деда Олега Святославича-"Гориславича", который был сыном черниговского князя: "Солнечные боги, как существа астрально-антропоморфные, функционировали в идеологии, в частности в поэзии, в качестве промежуточного поколения между солнцем и солнечными династиями. Именно таким, по убеждению летописца — современника Олега, был Даждь-бог.

Княжеско-дружинный родовой эпос Ольговичей от Бояна до автора "Слова" стремился возвысить своих героев, противопоставляя их другим ветвям рода Рюриковичей, и с этой целью закрепил представление об Олеге, а потом об Игоре как о потомках Даждь-бога, опираясь, по-видимому, на предание подвластных им "северян" [потомков восточнославянского племени, обитавшего в Черниговской земле.

Благодаря этому солнечная символика получила в "Слове" генеалогическое обоснование и развитие, как и во всех других случаях, - на фоне сопоставления "старого времени" и "сего времени"".

Соотнесенность Ольговичей с Дажьбогом, по мнению А. Робинсона, подкреплялась многочисленными случаями совпадения точнее, сближения во времени смертей князей этого рода, с солнечными затмениями полными или частичными : с 1076 по 1176 гг. Солнечная символика в "Слове о полку Игореве". Но наиболее последовательно и четко мнение о евгемерической трактовке языческих богов в "Слове…" изложил Е.

Аничков в 1914 г. Он исходил из того, что ко времени создания "Слова…" "забыто свое собственное древнее язычество, и трудно было бы ждать, что о нем вообще пойдет речь в поэме, проникнутой христианским и дружинным духом в момент острой борьбы Руси с надвигающейся поганой степью" Аничков Е. Незачем замалчивать языческих богов. Вовсе они не бесы. Когда автор Слова называет Баяна [так!

Сочинение на тему: Плач Ярославны в поэме Слово о полку Игореве

Природа, наравне с другими, участвует в битве с половцами. Любит свою родину и борется за её счастье и свободу, как человек. Она всячески помогает героям поэмы, пытается предупреждать об опасности. Автор очень детально и чётко описывает Донец, берега которого становятся серебряными, во время отмели.

Ярославна обращается к стихиям природы, так как считает родную землю русскую заступницей

Оно написано в XII веке, в период раннефеодальной государственности, когда страна находилась в состоянии раздробленности и единство государства нарушалось междоусобицами и иноземными вторжениями. С этим тесно связана композиция произведения. Каждый эпизод является важным компонентом, без которого произведение утрачивает свой смысл и форму. В этом произведении есть некоторые эпизоды, предвещающие дальнейшее развитие событий. Автор создаёт атмосферу с помощью этого эпизода, благодаря таким отрывкам сейчас читатель может лучше разобраться в произведении. Этот эпизод несёт огромную эмоциональную нагрузку: здесь сконцентрировано отношение автора ко всему происходящему. Кроме этого эпизода, так открыто больше нигде не выражаются чувства. Автор смог очень точно передать страдания Ярославны, тем самым выражая отношение всей русской земли к происходящим событиям. Ведь для истории Руси это поражение имело немалое значение.

Ярославна - героиня "Слова о полку Игореве"

Указывают на то, что в "Слове" отсутствуют христианские мотивы, не называется Христос, а вместо него фигурируют языческие боги и злые духи: Даждьбог, Стрибог, Белее, Троян, Див и Дева Обида. Ярославна в молитве обращается не к Богу, а к ветру, водам Днепра и солнцу. Солнце не хочет, чтобы Игорь против воли великого князя Святослава предпринял свой поход, предостерегает его с помощью солнечного затмения: "Солнце ему тьмою путь заступаше". Давайте проверим эти аргументы. Сначала имена языческих богов. В средневековой византийской литературе нет ничего необычного в упоминаниях языческих богов.

Интересно, что в тексте "Слова" не найти упоминания христианского бога, не к нему обращаются герои "Слова", не на христианские. С его помощью автор одухотворяет природу и передаёт её боль и тревогу за Герой Пушкина также,как и Ярославна, обращается к. Ярославна обращается к стихиям природы, так как считает родную землю русскую заступницей. Понимая, что люди не в силах помочь.

Тип: Характеристика героев "Слово о полку Игореве" - это начало всех начал русской культуры, это замечательный памятник древнерусской литературы. В нём наряду с изображением своевольных князей автор не забывает и о жёнах русских воинов. Ведь именно они помогают мужчинам во всех сложных ситуациях.

Природа в Слове о полку Игореве сочинение

Предварительный просмотр: 1. В чём проявляется близость приведённого фрагмента поэмы произведениям устного народного творчества? Оба фрагмента посвящены теме воинского подвига. Таким образом, авторы показывают, что победа во все времена достигается большим трудом, смелостью и выносливостью людей. Какую роль в данном фрагменте играет прием олицетворения?

.

.

.

.

ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Слово о полку игоревеа) почему ярославна...